Валерий Гуров - Эхо времени

– Сар-р-р-р-а-а! – Скорчившись и схватившись за лодыжку, вопил Иавал.

– Са-а-р-р-р-а-а!

– Ну, что ты орешь? Что еще случилось? – Взволновано прокричала низкорослая дородная женщина, появляясь из-за кустарников.

– Я, кажется, подвернул ногу. Совсем не могу встать.

С этими словами Иавал вытянул вперед обутую в сандалию грязную ногу, с въевшимися в крупные икры кожаными ремнями. Чуть заметная припухлость подтверждала слова мужа. Сарра пощупала ногу.

– Ой! – Скорчил гримасу Иавал.

– Да ничего страшного, потерпи. Я попробую отыскать палку, как-нибудь доковыляем до стана.

– Какую палку? Какая палка? Где ты тут видишь палки? Тут ветки порядочной нет, а ты палку. Да и когда мы доковыляем? Смотри, солнце совсем высоко. Да я скорее сдохну по дороге, чем доберусь! Нет, Сарра, не дойду. Иди сама, приведи охламонов, небось, от жары и лени все попрятались!

– Да скажи им, два дня жрать не будут, если не поспешат! – Крикнул уже вдогонку уходящей Сарре.

Сел. Потер вспухающую стопу, силясь унять боль. Потом отполз в полупрозрачную тень от жухлого куста и растянулся на колкой, жухлой траве.

«И зачем только он поперся в такую даль?» – полезли в голову мысли.

«Ну? А кто еще проверил бы ловушки? Послать этих бездельников, работников? Так, даже если и была бы добыча, то эти вечно голодные паскуды все равно ее б не вернули. Живьем бы сожрали. Вот, если бы Изя был с ним» – мечтательно подумал Иавал.

Но Изя был далеко.

Сколько времени прошло, с тех пор как Изя отправился с братьями и работниками в путь? Пять дней? Нет, пожалуй, уже шесть. А сколько обычно нужно каравану добраться до Черных гор? Дня три-четыре. Да там уходит дня два-три, чтобы добыть руду, да потом, на обратном пути надо зайти за черными камнями. А они хоть и недалеко, но все равно еще несколько дней. Так что, если ничего не случится, то дней через десять караван вернется.

Если? А ведь прошлый раз караван уже шел домой, и на тебе! Эта давняя скотина, этот Исав со своими выродками из поганого стана, перехватил караван. Руда ему была не к чему. Всю вывалил и разбросал. А вот скотину, рабов, кайлы железные забрал. Изю избил. Его потом едва живого принесли на себе братья. Долго старый Кун выхаживал, да и Сарра сколько ночей не спала. Но ничего, обошлось. А вот обиду Изя на Исава затаил крепкую. Да только силы то у нас не равны. Смирился пока что. Потом, когда совсем полегчало, ездил с братьями к тому стану, собрал разбросанную руду. Удалось из нее выплавить немного железа. Но мало. Торгаши из Озириса не согласятся поменять это железо на зерно и скот. Вот, если Изя благополучно вернется с караваном, тогда другое дело.

А железо он научился выплавлять хорошее. И равных ему в этом трудном деле далеко вокруг не было. Он и сына обучил. Конечно, ему еще далеко до отцовской хватки, но торгаши Та-уина железо, выплавленное им, охотно меняют. К сожалению, не всегда у него получается. В таких случаях у Иавала прибавляется работы, чтобы превратить полужелезную массу в железную чушку. И все равно потом железо получается плохим. Из него уже наконечника ни для стрел, ни для копья не выкуешь. Крошится и разлетается под ударами молота. А ведь осколки то очень твердые, да и не ржавеют вовсе. Я ими руду крошу. Руда крошится, а этим осколкам хоть бы что.

– Да, железо я варить умею. – Блажено улыбнулся Иавал.

Учил его этому мудрому и сложному делу еще дед. А деда, когда он был совсем молодым, учил кто-то неведомый, который пришел издалека, из земель заходящего солнца. Дед у него все допытывался, откуда Чужак так много знает. Чужак вначале махал рукой в сторону захода солнца и отмалчивался. Но потом его как прорвало. Он долго и подробно рассказывал об этой странной земле. Но еще больше о своем исходе оттуда.

Племя Чужака, как и многочисленные другие, жило в землях, которые когда то были благодатным местом. Многие реки текли по тем землям с полуночных гор. И все реки впадали в большое-большое озеро. В этих землях их племена возделывали землю, выращивали большие урожаи, пасли стада и ловили рыбу. По ту сторону этого огромного озера простирались бескрайние степи, и почти не было рек. В этих степях жили другие племена. Они не умели возделывать землю, но пасли огромные стада. Разделяло наши племена озеро. И мы почти ничего друг о друге не знали. А вот соседям к восходу солнца на окраине озера они сильно досаждали своими набегами.

Потом настали трудные времена. Песчаные бури с земель полуденного солнца все чаще и чаще проносились над озером и нашими землями. Урожаи гибли, пасти скот становилось все труднее и труднее. Озеро мелело и с другого его берега все чаще и чаще стали появляться свирепые львы, а потом и стада племен, живших на том берегу. Как могли мы от них отбивались. Но они свирепостью превосходили нас, и мы вынуждены были покинуть берега пересыхающего озера и двинуться вдоль мелеющих рек в полуночную сторону, к горам.

Его племя пасло в основном мелкий скот, и было одним из первых, которое стало гонять этот скот в горы. В горах на полуденной стороне горячие ветры тоже высушивали траву, к тому же склоны гор, густо поросшие кустарником, почти не оставляли места для пастбищ. А вот за перевалами на полуночной стороне были прекрасные луга с сочной высокой травой. Туда мы и начали гонять скот. И там люди племени начали встречаться с кем-то, похожими на людей. Но если подойти к ним ближе, от схожести оставалось мало. Эти другие были значительно выше и массивней обычных людей. И выглядели они необычно. Были покрыты странными сияющими одеждами, которые полностью скрывали их тела. Лиц не возможно было различить в переливающемся ярком сиянии, исходившем от них. И плевались они огнем и ослепительным светом. Они были злые. Если кто-нибудь отваживался подойти слишком близко, то они поворачивались, сверкал огонь и храбрец в момент исчезал. И передвигались они как-то странно. Вернее совсем не передвигались. Просто в том месте, где только что стояли, внезапно растворялись, таяли, сияние меркло, тела становились прозрачными и совсем невидимыми. И в то же время в другом, не очень отдаленном месте, появлялась какая-то неуловимая призрачная тень, затем она стремительно приобретала форму, плоть и наливалась светом и сиянием. И вот нечто стоит в другом месте в той же позе и с тем же поворотом, что и на прошлом месте.

Но этих странных людей, которых прозвали Сияющие, было мало. Гораздо больше было других. Эти другие были совсем как люди. Только очень высокие, голубоглазые и светловолосые. Одеты были тоже как то необычно, в легкие светлые покрывала, лишь наполовину скрывающие их красивые стройные тела. Они были несравненно добрее и великодушнее. Они тоже не любили, когда к ним бесцеремонно близко приближались. Но никогда не делали большого зла. Просто останавливали взгляд больших глаз на тебе, пристально смотрели, и ты как завороженный, помимо своей воли останавливался и пятился назад. Между собой высокие люди говорили тоже на совершенно непонятном языке. Но, как ни странно, когда они обращались к нам, мы их прекрасно понимали.