Анна Котенёва - Откровенный разговор про это для тех, кому за

А у меня еще тетя моя жила в то время – старая очень, одинокая, вся больная. Я за ней ухаживала, а она меня жизни учила. Когда мы одни остались, стало ей тяжело – я весь день отсутствую, за ней некому даже вынести. И она меня уговаривала отдать ее в интернат. Но я не отдавала целых два года. Потом просто надорвалась со всем хозяйством – и отдала.

Полгода просто нарадоваться не могла – так легко стало, так много времени стало, столько сил сберегалось. Но потом стала чувствовать одиночество и какую-то тревогу. Повадилась 2 раза в неделю к тете ездить, а это дальний свет.

Потом дочка мне внучку подкинула, потому что уехала на заработки. Я опять стала крутиться как белка, но скучала по тете. А потом она умерла – удар хватил, хотя раньше не жаловалась. Может, что другое произошло, но в интернате такую справку дали. Я ее похоронила к маме, к ее сестре, и теперь за обеими могилками ухаживаю.

Внучка выросла загляденье – точь-в-точь мать непутевая, только волос посветлее. Училась хорошо, на дискотеку бегала в выходные. Потом мать вернулась совсем, забрала ее к себе. Они живут вместе, а я одна, и мне очень одиноко. Я к ним хожу чайку попить, хотя и ехать нужно. А то и ночевать оставалась, тогда внучка мне допоздна рассказывала, с кем дружит, что делает, кем будет.

А матери все недосуг ею заняться – в командировки выезжает, а денег в доме все равно нет. А годы идут, я уже старая стала. Стала прибаливать, чаще дома сидеть. А потом и вовсе перестала к ним ездить – тяжело.

И при всем при том – одна. Мужчин у меня не было с незапамятных времен. Ведь, раз мужа нет, то и нехорошо. Хотелось, конечно, – и для тела, и чтобы бабы на работе в нос не тыкали, но если не муж, то и не стоит баловать. Иначе конфуз и скандал будет. Я так и дочку пыталась воспитать, да вот видите, до чего дошли…

И вдруг в одно прекрасное утро звонит мне внучка:

– Баба, я родила.

Я не поняла спросонья, говорю – чего? А она опять – родила, девочка, 3.150, 47 сантиметров. Я опять не пойму – ведь видела ее пару месяцев назад, ничего не было, а в ней самой-то метр 55, а весит 48 килограмм. Но тут она трубку бросает, а я дочке звоню: что и как. Та тоже в панике: неделю назад видела, ничего не заметила, а тут под утро ей позвонил ухажер внучкин и сказал, что ее в роддом отвез – срок рожать, и уже схватки.

А, между прочим, мамашке новоявленной – 16, а бабушке – 33! А я теперь уже прабабка получаюсь! Обрыдалась вся, даже на работу не пошла.

И вот что думаю: кто по правилам живет – тот себя блюдет, но счастья ему не видать. Потому что эти правила кто-то придумал, а кто – неизвестно, может, маньяк какой. Потому что жить одной, без мужчины хоть иногда – это неправильное правило, если его соблюдать, то легко можно оступиться. Я, наверно, не так дочку учила, потому что сама не хотела так жить. Да только мне сил не хватило что-то сменить. А ей хватило. И внучке хватило. И хотя живут они обе трудно, но им гораздо интереснее, чем мне. А я как старая перечница жила одна, и доживаю так же. Неправильное это правило, жить одной.

Мне говорят, что моего возраста мужчин уже не осталось, а кто есть, те на ладан дышат, с ними больше намучаешься, чем удовольствие получишь. А я думаю, что если на что настроен, тогда то и получишь. Я одна была, потому что хотела этого. А теперь другого хочу – и теперь это будет.

А насчет того, что жизни не хватает на то, чтобы ошибиться, а потом переделать – это так и есть, я уже не исправлю, что прожила. Но прожить то, что осталось, – могу и так, и не так, и по-другому. Как себе поставлю, так и проживу. Может, счастье еще ждет меня, может, я его найду или оно меня. И какое будет – не знаю, и где искать – не ведаю. Но найду. Потому что иначе окажется, что жизнь прожила НИКАК – ни так, ни сяк. И дочку не воспитала, и сама себя упустила».

«Мне уже под 70, живу один, бодр и весел, хотя порой посещают мысли о семейном кругу, о детях и внуках… Но – что мыслить о том, чего нет! Жить надо тем, что имеешь. А я живу воспоминаниями и своими поделками.

Поделки – это мелкие штучки, которые я мастерю под лупой (под микроскопом уже не могу – глаза подводят). У меня две машинки – «Победа» и «Рено» 1947 года, пулемет «Максим» – дань детству, складень с ликами святых. И все – не более 5 мм в любом измерении. Так провожу и дни, и вечера.

Но это не мешает мне думать, жить вчерашним днем как сегодняшним. А ведь кто-то сказал: «Жизнь – всегда только сегодня». Я думаю, что воспоминания, которые живут сегодня, – тоже жизнь.

У меня всегда были проблемы с сексом. Поначалу – оттого, что его не было, потом – оттого, что его было много, потом – оттого, что мало, оттого, что не с теми, оттого, что он несет с собой массу проблем и болезней. Ну и так далее. Словом, именно секс был для меня стержнем жизни, на него я насаживал все остальные события.

Может, я был помешан на сексе, а может, просто думал о нем больше, чем о карьере, доме и т. д. Но у меня были и томные романы, и мгновенные вспышки, и случайные связи, и долгие мучительные взаимные копания… Единственное, чего у меня не было, и чем я горжусь – не было проституток. Это подделка, это сусальное золото, это извращение чувства на потеху мясу – и от этого Бог меня уберег. Я предпочитал грешить сам с собой, но не с живой-механической куклой-человеком.

Одно время я вел дневник, в который записывал свои романтические и сексуальные встречи с женщинами. Начал с самого детства, чтобы было как мемуары, постепенно дошел до юности, а там и в реальном времени записывал происходящее. Я читал много подобных мемуаров – Казанова тут не основной писатель, – и думал, что напишу так, как никто до меня. И писал, писал – почти 4 года. А потом стал перечитывать – и ахнул! Все время какие-то движения, наслаждения, метания – и краткое резюме: было хорошо… Я даже прослезился – мне-то казалось, что я пишу чрезвычайно хорошо, прекрасно, неповторимо, а оказалось, что самое главное передать не смог, заменяя описанием сцен описания чувств.

Дневник разделил участь «Мертвых душ», а я освободился от графоманских наклонностей. Но в одном эти потуги мне сослужили службу: я стал более тщательно вести список «побед». Уже не для кого-то, а для себя, чтобы сам мог вспомнить, чем в сексе был интересен год, например, тысяча девятьсот восемьдесят восьмой. И кто такая Ира, с которой я имел счастье быть близким в марте этого года. Потребность в этом списке у меня не только потому, что память уже сдает, но и потому, что в нем 384 пункта – и за каждым приключение. Несмотря на то, что описания этих приключений показались мне однообразными, внутреннее содержание каждой истории разное и неповторимое.

Вероятно, список закончен – почти 6 лет у меня не было не только женщины, но и желания ее иметь. Я философски отношусь к этому факту – у природы нет плохой погоды, а я спокойно перенес постепенную сдачу позиций. Хотя некоторые из моих ровесников на стенку лезли, бешеные деньги тратили, а один даже операцию сделал, чтобы продлить сексуальный период. А я, вероятно, все запасы растратил вовремя, вот старость и стала спокойной.