Дмитрий Циликин - Вопрос ниже пояса. Она

В возрасте 2—5 лет возрастает интерес детей к половым органам, в 5—6 лет они начинают мастурбировать (большей частью мальчики). Согласно Альфреду Кинзи, к семи годам мастурбируют уже 10% мальчиков. Самостимуляция часто становится реакцией на обиды и невнимание со стороны взрослых, иногда служит выражением протеста или вообще является обыкновенным экспериментированием с собственным телом. До 8 лет сексуальные фантазии в процессе мастурбации достаточно редки.

В пубертатный период (10—11 лет) мастурбация отмечается в 13—16% случаев (Кинзи). Уже за три-пять лет до начала полового созревания почти все мальчики способны испытывать оргазм. О социосексуальных играх в этом возрасте вспоминают 48% женщин и 57% мужчин, причем игры практически всегда включают в себя демонстрацию половых органов, кроме того — мануальные, оральные, вагинальные (с помощью пальца или предмета) способы игрового взаимодействия.

Весьма часто взрослые рассматривают подобные проявления детей (прежде всего детский онанизм) как предвестник будущей сексуальной разнузданности или извращенности. Во-первых, следует отделять собственно мастурбацию от естественного любопытства, свойственного всем без исключения детям в процессе познания мира. Во-вторых, если говорить об онанизме, необходимо не искать в нем проявления распущенности и болезни, а понять, что именно в жизни ребенка заставляет его этим заниматься. Как правило, это ситуации эмоционального дискомфорта: одиночество, неблагополучие в семье, напряжение между родителями. В дальнейшем нежелательное сексуальное поведение стимулируется вовсе не онанизмом, а как раз многолетними тревожными подозрениями и подавлением нормальных реакций.

В ВОЗРАСТЕ 2—5 ЛЕТ ВОЗРАСТАЕТ ИНТЕРЕС ДЕТЕЙ К ПОЛОВЫМ ОРГАНАМ.

Более того, практика психологов, работающих с «онанистами», показывает, что, например, у девочек мастурбационная активность часто служит одним из проявлений ума, более высокого развития интеллекта. Мастурбация — сложное когнитивное действие, способ открытия возможностей своего тела. И вообще, обычно повышенное внимание родителей к «сексуальным» проблемам ребенка есть не что иное, как отражение их собственных реально существующих проблем.

Предоставим психологам работать с обезумевшими родителями, уверяющими, например, сына, что у него от онанизма вырастет хвост, а затем ему этот хвост и привязывающими; или обжигающими девочке руки на газовой плите, только бы она не мастурбировала (все это реальные.случаи). Ясно, что в помощи нуждаются прежде всего сами родители. Я же приведу слова из книги Януша Корчака «Как любить детей», написанной в 1914 году: «Мы тренируем свое внимание и изобретательность в высматривании зла, в расследовании, в вынюхивании, в выслеживании, в ловле с поличным, в дурных предвидениях и в оскорбительных подозрениях. (Разве мы приглядываем за стариками, чтобы не играли в футбол? Какая мерзость — упорное выслеживание у детей онанизма.)»

Отношение человечества к сексу легко уподобить огурцу: плод его создан для созревания семян, а значит — для размножения, однако нам-то как раз почти всегда семена не нужны, и едим мы огурец недозрелым. Более того, выводим сорта все более тонкого вкуса и аромата, хотя самому огурцу это вовсе ни к чему.

Люди стараются отделить репродуктивную функцию от своего сексуального поведения. Все знают, что «могут быть и дети», но чем дальше, тем больше стремятся управлять беременностью по своей воле. Итак, вопрос: как избежать нежелательной беременности?

Контрацепция всегда шла рука об руку с профилактикой болезней, передающихся половым путем. Применяемые средства решали сразу две задачи: не забеременеть и не заразиться, причем вторая цель часто главенствовала. В главе «Мой первый друг, мой друг бесценный» «мужского» «Вопроса ниже пояса» рассказано о первых на свете презервативах — промасленных бумажных обертках, в который заключали свой член искусные китайцы и японцы; и о льняных мешочках, где хранили самое дорогое римляне. Римская империя знала прообраз еще одного современного средства контрацепции — внутриматочные спирали. Гетеры, чья профессия требовала постоянной готовности к любовным утехам и не позволяла отвлекаться на беременность, вставляли специальные золотые приспособления — не ради демонстрации достатка, а потому, что золото не окисляется. Древним было известно и еще одно средство — они знали, что кислая среда уничтожает оплодотворяющую силу спермы, потому в качестве спермицида использовали лимонный сок.

Еще один «друг бесценный» описан знаменитым итальянским анатомом XVI века Габриэлем Фаллопием. Однако во времена Ренессанса использовали преимущественно не средства избежания беременности, а средства ее искусственного прерывания. Сохранился список из 250 снадобий, помогавших при задержке менструации, включающий такие экзотические и довольно опасные вещи, как головнистая рожь и донской можжевельник. Последний был самым популярным средством избавления от зародыша, он именовался «пальмой девственности», «детоубийцей», «розмарином девственности», его специально разводили, действие донского можжевельника вошло в пословицы. Еще в поэме Одо из Мена-на-Луаре «О свойствах трав» (XI в.) кроме можжевельника сообщается об аналогичном действии мальвы:

То, что она абортив, написал фиванец Олимпий,

Если мешается с ней растворенным гусиное сало

И прилагается так наподобье пессариев к матке.

(Пессарий — маточное кольцо для поддержания опущенной матки.)

В эпоху абсолютизма люди хотели максимально наслаждаться чувственной любовью, не заботясь о последствиях, и эта потребность была удовлетворена — тем самым английским врачом Кондомом, изобретению которого посвящен специальный разговор.

В веке девятнадцатом распространение получает овариотомия, то есть удаление яичников. Она практиковалась, как правило, после рождения второго ребенка. Операция эта стоила дорого, позволить ее себе могли лишь состоятельные женщины. Основным средством контроля рождаемости продолжает быть аборт.

К сожалению, таковым он оставался и в России на протяжении всего XX века. В книге «Сексуальная культура в России» Игорь Кон приводит следующие цифры: в 1926 году из 102 709 абортов большая часть делалась в обеих столицах и крупных городах, в селе же, где жили тогда 83% женщин, — лишь 15%. Остальные использовали почти исключительно прерванное сношение и лишь малая часть — спринцевание. Еще на рубеже 80-х годов на каждые роды приходилось три аборта. В то время как весь мир пользовался гормональными таблетками, у нас их применяли 3,6% женщин (аборты же — 33,9%).