Таня Кадзи - Русская гейша. Тайны обучения

А днем позвонила Манами. Она радостно защебетала, немилосердно коверкая английские слова и без конца вставляя японские. С произношением у нее было намного хуже, чем у Тору, но говорила она намного быстрее. Ее навязчивость настораживала. Уж очень активно она уговаривала меня поехать сегодня в Диснейленд в их компании.

– Хочется повеселиться на выходных, – ныла она, – а то я так устаю на работе.

– А кем ты работаешь? – поинтересовалась я.

– Я – дорожный полицай, – сообщила Манами и глупо захихикала.

– Кто? – удивилась я.

И тут же вспомнила виденных мной как-то на дороге девушек, одетых в ярко-синюю форму. Они отследили машину, припарковавшуюся в неположенном месте, тут же прилепили на стекло желтый бланк извещения, а потом, к моему изумлению, провели обычным белым мелом черту возле колеса прямо на асфальте. Представив смешливую болтушку Манами за этим серьезным занятием, я невольно улыбнулась.

– Ну, так что ты решила? – настаивала меж тем она.

И я отказалась, сославшись на срочные дела.

– У тебя, наверное, свидание с кавалером? – вновь захихикала Манами. – Поэтому ты и отказываешься? Так возьми его с собой.

– Нам лучше побыть наедине, – лицемерно вздохнула я.

А потом пригласила ее и Тору к себе в гостиницу на следующий вечер. Ненависть буквально жгла меня. Она, не раздумывая, приняла приглашение, что меня снова насторожило.

Из белой записной книжки с изображением белой лилии на обложке:

«Тогда взяла я светильник, пошла в монастырь, увидела мое ложе и легла на постель. Я взяла иголку и вытащила его светильню. И дух мой освободился так же, как погас светильник».

«Если хочешь умереть, можешь умереть в любое время. Попробуй сделать это».

«– Сказать, что я мухи не трону, было бы, пожалуй, преувеличением, но я совершенно уверен, что по своему духу уважения к жизни не уступаю никому.

– Но ведь букашек-то вы убиваете?

– Только вредных».

Всю ночь я не сомкнула глаз. Картины умерщвления моих врагов вызывали улыбку, их предполагаемые муки радовали до дрожи. Я периодически доставала из коробки кусунгобу и гладила тонкое лезвие. Хоть нож и был сувенирным, сделанным на потребу туристам, все равно его лезвие казалось мне достаточно острым.

Тору и Манами явились вовремя. Я надела к их приходу красное с золотыми хризантемами кимоно, обмотав его вокруг своего сильно исхудавшего тела. Потом убрала волосы в высокую прическу и подвела глаза черным карандашом, придав им миндалевидную форму.

– О! Ты стала настоящей японкой! – неподдельно восхитился Тору, как только вошел в номер.

Я поздоровалась и пригласила их в гостиную. На фоне обычного европейского интерьера мой костюм выглядел странно, и скоро я переоделась в голубые джинсы и белый топик. Мои гости тоже были одеты в джинсы. На Манами была красивая голубая кофточка с белыми кружевными вставками. Тору принес бутылку красного сливового вина. Мы уселись за стол, на который я поставила кое-какие закуски, и стали непринужденно болтать. Но все темы, связанные с Петром и их совместной работой, они старательно обходили.

Выпив вино, Тору стал очень веселым. Он нежно обнял Манами и начал рассказывать весьма фривольную шутку о знахаре, который лечил геморрой жабьим маслом. Манами незаметно толкнула его.

– Ах да, – смущенно засмеялся он, – не при дамах!

Потом стал серьезным и словно протрезвел.

– Знаешь, Таня, – начал он после краткого раздумья, – хорошо, что ты позвонила. Мы искали тебя, волновались. И сейчас хотим попросить в память о Петре, – торопливо и тихо добавил он, – помочь нам.

– Что? – мгновенно насторожилась я и невольно нахмурилась.

– Пустяк! Когда полетишь в Москву, возьми с собой несколько дисков с компьютерными программами, только и всего! Юкио встретит тебя прямо в аэропорту. Отдашь ему. Это нужно по работе.

– Но я еду только через несколько месяцев, – сухо заметила я. – И потом, по электронной почте переслать нельзя, что ли, эти ваши программы?

– Нельзя, – сказала Манами. – Поэтому тебя и просим.

«А она-то куда встревает? Вроде в женской полиции работает. Значит, вот зачем я им понадобилась! Хотят использовать в качестве курьера. Чертовы сектанты!» – думала я и молчала.

– Так что? – не утерпел Тору.

– Хорошо, возьму, – спокойно согласилась я. И, улыбнувшись, добавила: – Позвольте угостить вас шотландским виски.

– Неси! – обрадовался Тору, к моему удивлению.

Я всегда думала, что японцы более спокойно относятся к спиртному и им «догоняться» необязательно. Я вышла в спальню, поставила на поднос открытую бутылку виски «Королева Анна» с заранее всыпанной дозой транквилизатора, три бокала и бутылку тоника.

То, что я сама пила исключительно тоник, не вызвало у моих, уже пьяных гостей никаких подозрений. Через час они свалились со стульев, как мешки с рисом, и застыли на полу в скрюченных позах. Я оттащила их на середину комнаты и положила рядом, с любопытством глядя в посеревшие искаженные лица. Но они дышали, а Тору даже похрапывал. Тогда я бережно вынула кусунгобу из ножен, сжала рукоять двумя руками и встала над ними, подняв нож острием вниз.

Манами в этот момент зашевелилась, что-то пробормотала по-японски, перевернулась на бок и обняла Тору, прижавшись к его плечу щекой. Он перестал храпеть и тоже придвинулся к ней, повернув голову и прильнув на миг губами к ее волосам. Их застывшие улыбки разительно напоминали улыбки ангелов на рождественских открытках.

И я не смогла. Нож выпал из моих рук. Я без сил побрела в спальню, упала на кровать и несколько часов проплакала, уткнувшись лицом в подушку.

Они проснулись около полудня и посмотрели на меня ничего не понимающими осоловевшими глазами.

– Как голова трещит! – заметил Тору, вставая с пола и помогая подняться Манами.

Их лица выглядели одинаково виноватыми и помятыми. Извинившись, они быстро ретировались, даже не выпив предложенный мною жасминовый чай.

А я, оставшись одна, крепко задумалась. Вчерашнее, испытанное мной потрясение заставило по-новому оценить собственное состояние. Ведь я была в шаге от убийства. Но на тех ли людей замахнулась? Они, по сути, такие же жертвы, как и мой мертвый возлюбленный, такие же пешки в неизвестной мне игре. Главное зло – верхушка секты, ее организаторы и руководители. Но как я, обычная русская девушка, могу добраться до вершины этой пирамиды? Завербоваться в секту? Эта мысль мне инстинктивно не понравилась. Я в задумчивости ходила по комнате, потом налила остывший чай и машинально включила телевизор. Я его сейчас смотрела регулярно, переходя с канала на канал и выискивая новые известия о расследовании мартовского теракта.