Н Максим Больцма - Право на выбор

— Про тебя говорят. — разъяснил мне мой спутник, но я так и не мог понять, что именно он рассказывал, так как описанных им событий не существовало, пока он не перешел к знакомым мне историям.

— А вот на прошлой недели он уже перешел все границы. Он поймал меня возле магазина и начал избивать снова. Не стеснялся и бил даже ногами по лицу.

— По лицу? — удивлялась Оля, но по ее виду я сумел прочитать, что она ему не верит.

— Да. Он меня упрекал, за то, что я подвез тебя тогда вечером.

— Сука, он ее еще и подвозит, а я об этом даже не знал. — закипел я.

— И за это снова тебя избил? — спросила Оля.

— Да. Вижу ты мне не веришь.

— Я хорошо знаю Максима, и он не похож на человека, который просто так может кого-то избить.

— Да он у тебя просто зверь. Он явно чем-то занимался, потому что он всегда знал куда надо бить, что бы было больно, и что бы следов не оставалось. Вот посмотри, — попросил ее он и протянул ей свой телефон, где уже успел загрузить, то видео у ночного клуба.

Оля сперва скептично отнеслась к этой задумке, но в тот момент когда на пленке появился я, ее лицо изменилось.

— Не может быть.

— Может. Это он меня бил за то, что я встретил тебя у вокзала с цветами. И пообещал избить меня снова, если мы еще раз увидимся. А сегодня он видимо узнал, что ты придешь ко мне на день рождение и подкараулил меня у подъезда. — Виталик так вжился в свою роль, что я сам даже начинал немного запамятовать, как же все было на самом деле, а он все продолжал приукрашивать детали выдуманной истории и даже успел расплакаться. — Он так жестоко бил меня, и все это происходило на глазах моей мамы, которая все это видела с балкона, и только после того как она успела вызвать патруль он убежал.

— Охуеть. — это все, что она смогла на это ответить.

Виталик продолжал что-то рассказывать, показывать свои синяки и то и дело приписывал мне все новые и новые «заслуги».

— Понимаешь, если бы не ты, я бы давно уже заявил на него в полицию. Дома родителям уже надоело, что я стал похож на боксерскую грушу. Он же «прохаванный», знает куда бить, что бы не оставлять следов на видных местах, поэтому долгое время и не бил меня по лицу.

Оля же сидела и не могла во все это поверить, и как только Виталик попросил ее позвонить мне, что бы самой во всем удостовериться, схватила в руки телефон и судорожно набрала мой номер. Виталик сел к ней поближе и взял ее за руку. Я снова услышал тот самый разговор после которого я чуть было не разбил телефон, но теперь уже, я находился с другой стороны. Я видел как Виталик аккуратно подводил Олю к заданию определенных вопросов, как указывал ее на запись, как помог открыть ей дверь и выйти пройтись по коридору, затем я увидел как Катя берет телефон у Оли и пытается меня успокоить, в то время как Оля убегает в туалет, как за ней туда идет Виталик и как он начинает успокаивать ее после. Он обнял ее и долго гладил по ее волосам. Я смотрел на это со стороны и видел, как у него снова прорисовывается на лице эта ухмылка.

— Вот сука, да он еще легко отделался. Если бы я знал все это, я размозжил бы его голову и расчленил по кускам. — вскипел я от злости.

— Оля, ты сейчас сделала правильный шаг, но ты даже не представляешь, что он со мной сделает теперь. — продолжал плакать Виталик.

— Ничего он тебе не сделает. Я ему не позволю. Я сейчас поеду и все проясню.

— Не надо. — перепугался он. — Я тебя прошу только не сегодня. Ты не успеешь уехать от него, как он уже примчится сюда и отрежет мне ухо. И это не словесный оборот речи. А прямая угроза. А он всегда свои угрозы выполняет. В прошлый раз он обещал сломать мене нос и вот. — он стал указать на свое лицо приводя его в пример. — Давай завтра с тобой встретимся и все обсудим, хорошо?

— Хорошо. — обнадежила она его.

— А ты можешь ко мне приехать, а то я просто пару дней на улицу выходить не буду. — испуганно пробормотал он.

— Ладно. Мы все решим, обещаю.

— Я тебе верю, не позволяй ему так с нами обходиться. Ты же не позволишь?

— Нет.

— Оль, я серьезно. После такого он может меня даже убить. — продолжил он.

И в этот момент я снова перенесся, но уже оказался возле Олиного подъезда. Это была моя последняя с ней встреча.

— Эй, я же не досмотрел. — возмутился я.

— Там ничего интересного уже не будет. Он к ней не приставал, и даже не пытался ее споить. Все это он приберег на завтра, но оно для него не настало. Оля же остаток этого день провела в поисках вас обоих. Она звонила и тебе и ему. Ездила к нему домой, но дверь ей никто не открыл, ездила в вашу контору, но она оказалась закрытой. Нашла номер Макса и встретилась с ним, но он не смог обнадежить ее. Тогда у нее и начали зарождаться страшные мысли. Вообще тебе лучше посмотреть, что творилось у нее в голове в тот момент. — и по щелчку пальцев я испарился.

Я снова оказался в белой комнате, но только сейчас я слышал звуки улицы. Я слышал как завывает ветер, как стрекочет сверчок, слышал лай собак и внезапно услышал свой голос:

— Оля. — окликнул ее я и сразу вспомнил, что сейчас последует, но вдобавок я услышал следующее.

— Это Максим? Но где он. А вот. Но что с ним? Он весь какой-то покоцанный, на руке гипс, он еще и хромает. Не ужели он все таки нашел Виталика и….

— Нетрожь меня. — услышал я ее голос, который отличался от того, что я слышал только что. Сейчас он был грубым и резким, и сразу вспомнил, что будет дальше.

— Оля ты чего? — последовал мой вопрос и молниеносный ответ в виде вопроса от Оли:

— Зачем ты это сделал?

— Зачем ты это сделал, ну зачем, — слышалось мне и я вспомнил, что ничего подобного в тот раз от Оли не исходило. — Зачем Максим, он не стоил того. — ее голос был жалобным и то и дело срывающимся на плачь, затем последовал выкрик:

— … с Виталиком?.

— Он точно это сделал. — услышал я снова, и в дальнейшем до меня доносился лишь какие-то завывания. Последовало моя попытка ее хоть в чем то убедить, какой-то ответ, и снова всхлипы. Я снова пытаюсь оправдаться, но безрезультатно.

— Уходи, хватит, уходи иначе ты разревешься, домой, иди домой. Правильно. Тебе надо уйти. Он схватил меня. Что делать? Вырывайся. Бей по руке, смотри она у него опухшая, надави на нее, только не сильно, ему же больно. Дави сильнее он не отпускает, иначе придется ударить его по лицу. Выбора не остается, посмотри на него и ударь, и сразу беги.

— Я это Виталик. — последовал мой голос.

— Виталик? Он живой. Как здорово. — услышал я, ее мысли буквально засеяли.

— Слава богу с тобой все в порядке, я так волновалась за тебя.

— Слава богу что он жив, Макса не посадят. Я поговорю с Виталиком и он не будет писать ни какие заявления, а затем я поговорю с Максом и они больше ни когда не увидятся. Слава богу он жив, Он жив.