Борис Талиновский - Футбол по центру. Круифф, Пушкаш и прочие, изменившие игру

Произнесена эта фраза была на каталанском, а не на испанском. Этого было достаточно, чтоб стать любимцем не только «кулес», но и обычных граждан. Хотя разве наличествуют в Барселоне жители, не переживающие за свой футбольный символ?

Ситуация обожания была для него в новинку. Дома за его язык и высокомерное с точки зрения многих поведение он был постоянно под прицелом прессы. Здесь же, особенно после завоевания «Барсой» чемпионского титула в первый же круиффовский сезон после 14-ти лет надежд всё, что ни делал или говорил Йохан, воспринималось, как само собой разумеющееся. «Сальвадор не может ошибаться».

Круиффже подмечал разницу между болельщицким отношением к команде и игрокам в Голландии и Испании. Местное отношение было ему больше по душе.

«Самое большое впечатление на меня произвела не фантастическая поддержка трибун, не почти религиозное почитание своих или размах празднования чемпионства. Нет. Я был тронут до глубины души, когда болельщики говорили нам не «поздравляю тебя с победой», а «спасибо за то, что ты сделал для нас». Хенк, ты понял разницу? Не для себя — для них!»

Пятилетний барселонский игровой опыт Круиффа лишь подтвердил его высочайшие футбольные качества. С призами и победами здесь было посложнее, чем в Голландии. К званию чемпиона 1974-го Йохан добавил лишь победу в Кубке страны 1978-го. Однако причины такого «трофейного» неблагополучия нужно искать не в личности Круиффа (приглашали, чтоб всё выигрывать, а побед мало!), а в отношениях в клубе в частности и в испанском футболе в целом.

(На мой взгляд, для полноты картины необходимо подчеркнуть влиятельность Круиффа в «Барселоне» одним конкретным и более чем достаточным примером. В 75-м «Барселона» финишировала второй, но с 13-очковым отставанием от «Реала», и Ринус Михелс отправился в «Аякс», а «Барсу» вместо него возглавил прославившийся работой с гладбахской «Боруссией» Хеннес вайсвайлер. При всех своих достоинствах он никогда не умел работать с настоящими звездами, и даже в «Боруссии» постоянно цапался с Гюнтером Нетцером. С Круиффом он тоже моментально вошел в «контры» и однажды не взял его на гостевой матч с «Севильей». Тысячи фанатов «Барселоны», прибывших на игру, устроили акцию протеста — для них вопрос выбора, Круифф или Вайсвайлер, не стоял, и дни немца в Каталонии были сочтены. Тем более, «Барса» снова стала второй после «Реала»... Другой вопрос, что при вернувшемся михелсе лучше не стало, но тренеров Круифф снимал на раз-два, что было, то было. — А. Ф.)

На Йохана смотрели снизу вверх и фаны, и молодые игроки, для многих из которых он стал кумиром.

Аргентинец Хорхе Вальдано, будущий чемпион мира 1986-го и замечательный рассказчик, вспоминал о первой встрече с Круиффом и об уроке, который он запомнил на всю оставшуюся жизнь:

«Я, двадцатилетний, выступал тогда в Испании за «Алавес». Мы играли на Кубок с «Барселоной». Первый матч закончился 0:0, предстоял ответный. Я оказался на одном поле вместе с Круиффом. Только тогда, на поле, я понял, кто такой Круифф. Его влияние распространялось на всех — на партнеров, на соперников, на судью в поле и судей на линии, на стойки ворот и угловые флаги. Мне показалось, что он влияет даже на продавцов Кока-колы на трибунах. И он делал противоположное тому, что от него ожидали — он начинал дриблинг, когда напрашивался пас, он пасовал вместо очевидного движения, он смотрел вправо, а уходил влево. Он был на поле лучшим либеро, лучшим полузащитником и лучшим нападающим. А приглядывать за ним в этом матче должен был я. Боже, за два тайма игры против него я понял в футболе больше, чем за все прошедшие годы!

Кажется, в середине второго тайма после столкновения и обоюдного падения он спросил меня: «Как тебя зовут?». «Хорхе», — ответил я и поспешно добавил: «Вальдано. Неужто он меня отметил?!» — «А сколько тебе лет?» — «Двадцать один». Дальнейшее прозвучало, как звук пощечины. «В 21 год, Хорхе, ты должен обращаться к Круиффу на «вы». Держись!». Через несколько минут, врываясь в нашу штрафную, он затормозил так, как только он это умел. Я с лету налетел на него, пенальти, 1:0 в пользу «Барсы» и 2:0 в пользу Круиффа...»

Другой молодой игрок, француз, вспоминал свою первую встречу с кумиром: «Я подошел к нему и, заикаясь, попытался произнести какие-то слова восхищения и даже попросить автограф. Он посмотрел сквозь меня, прикурил сигарету и. ушел». Через много лет второй в истории футбола трехкратный обладатель «Золотого мяча» Мишель Платининапомнил Йохану эту встречу. Тот пожал плечами: «Не помню. А ты что тогда, обиделся?»

Популярность Йохана во всем мире приобрела в середине 70-х невиданные размеры, особенно после проигранного финала ЧМ. Голландские журналисты, возвращаясь из дальних странствий, иногда даже благодарили Йохана: «Стоило в каком-нибудь баре или кафе сказать, что ты голландец, то обязательно находился болельщик, который со словами «О, Круифф!» тут же выставлял бесплатную выпивку».

Гюнтер Нетцерсо свойственным ему юмором излагал замечательную историю: «В 1977-м вместе с Марио Видмером, корреспондентом швейцарского «Блика», я прилетел в Нью-Йорк для участия в прощальном матче Пеле. Мы вышли из гостиницы в поисках такси для поездки на стадион. Свободных машин не было. Вдруг с противоположного тротуара послышалось: «Нетцер, эй, Нетцер, сюда!». Я гордо приосанился и подошел к авто, в котором сидели два здоровенных негра. Тот из них, кто был за рулем, знал, оказывается, что сегодня матч в честь Пеле, и пообещал отвезти нас на стадион. Мы сели в машину и поехали. Вскоре нам с Марио стало не по себе. Прошло уже более получаса, а стадиона, до которого, как нас уверяли, минут пятнадцать неспешной езды, всё не было. «Успеем, — успокаивал водитель, — вот только заедем в одно местечко». Наконец машина остановилась у бара, мы вошли внутрь и оторопели. в почему-то мгновенно наступившей тишине на нас уставились десятки широко открытых глаз. И тут я понял, почему. В зале не было ни одного белого. Марио выдохнул: «Гюнтер, вот это мы попали...».

Наш водитель провел нас через все кафе к чулану и, открыв дверь торжествующе крикнул внутрь: «Я привел его!» Стоявший посреди комнатенки негр отошел в сторону, и я увидел на стене огромный, в Европе еще такие не попадались, постер. Круиффа!