Борис Талиновский - Футбол по центру. Круифф, Пушкаш и прочие, изменившие игру

Предстоял товарищеский матч со сборной Шотландии. Для Майзля это была очень серьезная проверка, ведь «дунайский стиль», демонстрируемый австрийцами, основывался на шотландской манере с преобладанием низовых коротких передач. Дополняли его особенности игры, привнесенные выходцами из чешских («чешская уличка») и венгерских земель (игра через фланги с резкой сменой направления атаки). Так в венском футбольном «плавильном» котле и выработался стиль, названный «венскими кружевами»...

Критика в его адрес со стороны прессы была настолько сильна, что он решил составить сборную с учетом пожеланий журналистов и выпустить в центр нападения Синделара.

Вот тогда, войдя в «Рингкафе», он и произнес свою ставшую легендарной фразу про «Шмирански-тим». Шмирански — это венское прозвище тогдашних журналистов, вечно лезущих не в свое дело, что-то вроде нынешнего слова «папарацци».

16 мая на поле вышли: Руди Хиден (ВАК) — Роман Шрамзайс («Рапид»), Йозеф Блум («Фёрст Виенна [4] — в принципе, что «Виенна», что «Фёрст Виенна» — одно и то же, историческое название старейшего клуба Австрии (1894) — Erste Viennere Fussball Club. Он по сей день играет на вышеупомянутом и знаменитом стадионе «Хоэ Варте», расположенном в венском районе Дёблинг. Заметим также, что в те годы расцвета венского футбола рабочий «Рапид» располагался на стадионе «Пфаррвизе» в родном районе Хюттельдорф, уничтоженный нацистами в 1938 году еврейский «Акоах» и превратившийся ныне в хоккейно-теннисный WAC («Винер Атлетиклуб») — в Пратере, «Венская любительская команда» (WAS), в 1926 году ставшая «Аустрией» и неразрывно связанная с именем Синделара, а также с еврейской буржуазией на площади Обер-Сент-Файт, «Адмира» — в Флоридсдорфе, «Винер Шпортклуб» — в Дорнбахе... Футбольная жизнь Вены по богатству и разнообразию ничуть не уступала художественно-богемной и заставляла ставить столицу Австрии второй после Лондона! — А. Ф. ») — Георг Браун (ВАК), Йозеф Смистик («Рапид»), Карл Галь («Аустрия») — Карл Цишек («Ваккер»), Фридрих Гшвайдль («Виенна»), Матиас Синделар («Аустрия»), Антон Шаль («Адмира»), Адольф Фогль («Адмира»).

По сравнению с «нулевкой» двухнедельной давности против венгров произошло шесть замен.

Сборная Шотландии была абсолютно неизвестным соперником. В послужном списке «скоттов» набралось к маю 1931-го 153 встречи, из которых 149 были сыграны против соседей с островов — англичан, валлийцев и североирландцев (ирландцев). В четырех матчах на континенте, куда они впервые приехали лишь в 1929 году, шотландцы одержали три победы (Норвегия — 7:3, Голландия — 2:0, Франция — 2:0) и сыграли вничью с Германией — 1:1. Но команда, только-только победившая Англию (2:0), не могла быть слабой по определению. И хотя в составе на венскую встречу было семь дебютантов, в том числе вся линия нападения и вратарь, болельщиков и журналистов поразила прежде всего легкость, с которой венцы победили приезжих, ну и счет 5:0, как говорится, «внушает». Это поражение было самым крупным в истории сборной Шотландии аж до 1954-го, когда скотты на ЧМ попали 0:7 уругвайцам.

Но и у австрийцев были дебютанты: крайние нападающие, правый — Карл Цишек и левый — Адольф Фогль. Дебют был сверхудачным — Цишек забил два мяча, а Фогль — один. По мячу провели Шаль и Синделар.

Газеты на следующий день писали о выдающейся игре линии нападения, не забывая отметить еще с десяток (!) упущенных моментов.

Эту линию нападения и постарается выпускать Майзль в последующих матчах, экспериментируя с атакой только в крайних случаях, зато регулярно проверяя новых защитников и полузащитников.

Слово «вундертим» впервые появилось в немецкой прессе через десять дней, когда австрийцы в Берлине не оставили камня на камне от команды Отто Нерца — 6:0. За реваншем немцы приехали в Вену в сентябре. Матчем Австрия — Германия открывалась футбольная история знаменитого стадиона «Пратер», построенного к летней рабочей Олимпиаде 1931 года. С 1992 года он называется «Эрнст-Хаппель-штадион».

Реванш немцам не удался. Они проиграли 0:5. Восторгу прессы не было предела, причем не только австрийской, но и немецкой. «Берлинер цайтунг» написала: «Ну что, опять будем воспевать блестящую игру венцев и их главные достоинства — технику и игровое мышление? Будем... Австрия и Германия — это два разных футбольных мира. Наши ребята по сравнению с венцами больше легкоатлеты, чем футболисты. Концепция игры у наших, конечно, присутствует, но чего она стоит в сравнении с остроумными, богатыми игровыми идеями и обладающими великолепной техникой воспитанниками венской школы, мы уже успели убедиться в этом году дважды.»

Если в предыдущих трех поединках отличались в основном крайние и инсайды, то в матче открытия «Пратера» три мяча положил Синделар, единственный игрок «вундертима», вошедший в состав символической сборной, составленной к 100-летию OFB.

К его прозвищу «бумажный» (а также «Ноябрьская муха» — в неудачных матчах, складывалось впечатление, Синделар мог завалиться от дуновения ветра. — А. Ф.) футбольные коллеги относились иронически — мол, «не такой уж он был хилый».

Его друг и товарищ по команде Йозеф «Пепи» Штропозже говорил в интервью: «А-а, разговоры всё это. При росте 178 см в нем было 75 килограмм мышц и жил. Тоже мне щуплый! Манера игры — другое дело. Он не любил силовую борьбу, брал головой и техникой, но если нужно, мог очень прилично потолкаться.»

Другая легенда, Йозеф Бицан, объяснял это немного иначе: «При такой технике у Матиаса не было необходимости идти в силовую борьбу. Кроме того, он был достаточно гибок. Со стороны это могло выглядеть уклонением от навязываемой борьбы, но на самом деле было не так. Ну, манера такая. И он был очень щедр...»

Бицан имел в виду игровую щедрость Синделара. С его передач забивали и крайние нападающие, и инсайды. Как центрфорвард Синделар забил меньше, чем мог бы. Именно об этом и говорил в своих объяснениях с журналистами Хуго Майзль. Когда же с появлением слева «адмировской» связки Шаль — Фогль, а справа Цишека и Гшвайдля (кстати, конкурента Синделара на место центрфорварда) команда стала забивать гораздо больше, чем раньше, а соответственно, и побеждать, Майзль решил в передней линии ничего по возможности не менять.