Фрэнк Лэмпард - Абсолютно честен. Автобиография

– Привет! – прорычал кто-то с северным акцентом. – Ты, конечно, сможешь подсказать мне, что там идет по четвертому каналу в четверть четвертого, да, малыш Фрэнки?

В полубессознательном состоянии я попытался отыскать выключатель и газету. Наконец я нашел телевизионную программу и сказал Газзе, что в это время будет идти документальный фильм об изменении климата в Антарктике.

– Вон оно что! – сказал он с воодушевлением. – Спасибо!

Я положил трубку и закрыл глаза, как вдруг до меня дошло, что меня разыграли. Я размышлял о том, как же мне достанется за завтраком. Ну и отлично. Теперь, когда меня развел Газза, я был здесь своим. К сожалению, это был еще не конец. Утром я все еще отсыпался, как вдруг громкий стук в дверь заставил меня спрыгнуть с кровати. Это вновь был он, одетый в халат. Он не сказал ни слова, по крайней мере, мне. Он просто прошмыгнул мимо меня, бормоча себе под нос: «Восемьдесят один, восемьдесят два, восемьдесят три» и так далее. Я понял, что он считает свои шаги – так же, как рефери показывает стенке перед штрафным ударом, на какое расстояние ей нужно отойти.

– Газза, – спросил я, – что ты делаешь?

– Восемьдесят девять, девяносто, девяносто один…

Он обошел мою комнату по кругу и уже направился к двери, как вдруг обернулся и приложил палец к губам, показывая мне, чтобы я молчал, как будто я мог нарушить его сосредоточенность или сбить с шага. Я смотрел ему вслед – удаляясь по коридору, он не переставал считать. Вот так впечатление – немного нереальное, но абсолютно бесценное.

Все остальное время тоже не ограничивалось чисткой бутс и распределением формы. Я участвовал в тренировках с командой вплоть до матча против Швейцарии, а затем вернулся к более обычной жизни – той, в которой не было Газзы. Я повидал достаточно – достаточно, чтобы осознать, как много мне нужно трудиться, чтобы однажды сыграть за свою страну на самом высоком уровне. Я был благодарен за этот урок. Я чувствовал себя комфортно в этой среде и наслаждался каждой минутой. Мое желание сделать шаг вперед стало еще сильнее.

После этого я проходил трехлетнюю стажировку в сборной игроков до 21 года, а в 19 лет Питер Тэйлор назначил меня ее капитаном. Это пошло на пользу моей подготовке к основной команде, потому что с точки зрения техники и тактики эти уровни очень близки. Однако в плане физического и морального развития, внимания, конкуренции – это небо и земля. Я регулярно забивал за молодежку и считал Тэйлора очень способным тренером и приятным человеком. Его методы были куда прогрессивнее, чем у его преемника Говарда Уилкинсона, чьи устаревший взгляд на футбол и отношение к команде не очень подходили молодым игрокам. Но с каждым сыгранным матчем я все больше концентрировался на переходе во взрослую сборную. Я отлично понимал, что от меня требовалось, но должен был подождать – еще три года, если быть точным.

За это время обстановка в сборной Англии резко изменилась. Венейблсу немного не хватило, чтобы достичь финала Евро-96, после чего ему сообщили, что он уволен. Его преемником стал Гленн Ходдл, который поехал с командой на чемпионат мира во Франции, а затем передал пост Кевину Кигану. С самого начала сезона 1999/2000 годов я был в отличной форме. Голы лились рекой – пять в моих первых двенадцати играх, но вызов в основную сборную Англии в октябре все равно стал для меня неожиданностью. Нам предстояло сыграть с Бельгией на «Стадионе Света» в Сандерленде в рамках подготовки к стыковому матчу за выход на Евро-2000 против Шотландии.

После объявления состава одним из первых мне позвонил Джейми. Он тоже получил вызов, хотя его появление было ожидаемым, в отличие от моего. Джейми был в восторге от возможности сыграть вместе. Мы шутили о том, что это может произойти, когда были детьми, но тогда предполагали, что это случится в клубе, а не в сборной. Становясь старше, мы иногда осмеливались говорить об этом уже более серьезно. Затем, когда я тренировался со сборной перед Евро-96, другие ребята острили, что однажды я присоединюсь к Джейми в команде. Я лишь отшучивался, хотя в своей голове и мечтал о таком развитии событий. Играть за сборную своей страны – мечта каждого мальчишки. Но играть за нее с двоюродным братом, а по совместительству и одним из лучших друзей – это просто утопия.

Когда я присоединился к основной части состава сборной, Джейми уже был там. Как и три года назад, его присутствие облегчило мою акклиматизацию. Как только мы вышли на поле для тренировок, мои неловкость и застенчивость сразу сошли на нет. В футболе действует естественный отбор, и мне нечасто приходилось видеть в сборной Англии игрока, которому этот уровень был не по плечу. Джейми был в отличной форме как на поле, так и за его пределами, и я расслабился. Я начинал понимать, как себя чувствовали Гари и Фил Невиллы – братья в семье, семья в футболе. Джейми и я были двоюродными братьями и тоже очень футбольной семьей. В этот момент я смотрел на него так же, как и всегда – снизу вверх. Он был больше меня – старше, мудрее и увереннее. Он играл в футбол лучше меня и выглядел лучше меня. Но Джейми был заинтересован лишь в том, чтобы помочь мне стать как можно лучше. И конечно, в победах нашей сборной.

Как и всегда, я был благодарен ему за опеку. По мере приближения игры я начинал все больше нервничать, и, хотя я чувствовал, что хорошо выгляжу на тренировках, я никак не ожидал, что начну матч в стартовом составе и сыграю за сборную сразу же после вызова. В пятницу перед этой игрой Артур Кокс, помощник Кигана, отвел меня в сторонку и сказал, что я должен сообщить своей семье, что выйду в основе. Я не знал, что ответить, и лишь выпалил «спасибо». Видя, что слегка шокировал меня, он решил помочь мне осознать происходящее, объяснив решение тренера. Пол Скоулз, перед этим забивший хет-трик сборной Польши, останется на скамейке – он уже был твердым игроком основы – а потому главный тренер позволит мне попробовать свои силы и посмотрит, что из этого выйдет. Хорошо. Лэмпард вместо Скоулзи? Отлично, никакого давления. Следующие несколько секунд я прокручивал в голове лучшие и худшие варианты развития событий. Затем я пошел искать Джейми, чтобы сказать ему, что наша детская мечта вот-вот сбудется.

В эту ночь я едва мог заснуть от волнения. Услышать, что через 24 часа мечта всей вашей жизни исполнится – это, по меньшей мере, удивительный момент. Каждый из нас иногда задумывается, каково это, выиграть в лотерею. Но можете ли вы представить себе, что вам скажут, что завтра в 3 часа вы станете победителем? К несчастью, это оказался не тот джекпот, которого я бы хотел.

Мы выиграли, и это было важно. Джейми даже забил победный гол своим традиционно великолепным ударом левой ноги. Я подбежал к нему, чтобы отпраздновать, но мои чувства не соответствовали образу, который я рисовал в своей голове. Мы оба смеемся, но чего-то не хватает. Это до сих пор меня расстраивает. У меня нет никаких удивительных воспоминаний об этом дне. Я изо всех сил пытался восстановить это утраченное ликование, но его просто нет. И никогда не было. Игроки часто говорят, что дебютная игра за сборную – большое дело, и так оно и есть, но я чувствую себя очень странно. Мне был всего лишь 21 год, и я был настолько сосредоточен на том, чтобы сыграть хорошо, и так боялся неудачи, что не смог как следует насладиться моментом, не позволил себе ему порадоваться.