Владимир Гомельский - НБА

На предматчевой пресс-конференции у тренера американцев Чака Дэйли, не отличавшегося чувством юмора, спросили, что он знает о команде соперника, на что тот с невозмутимым лицом и, видимо, не предполагая, что получится гениальная шутка, абсолютно серьезно ответил: «Я ничего не знаю о команде соперника, кроме того, что им придется на площадке очень нелегко». Естественно, эти слова были встречены журналистами — а их было в зале около тысячи — веселым смехом и аплодисментами. На пресс-конференциях «Дрим Тим» в Барселоне вообще присутствовало больше журналистов, чем, по-моему, на всех остальных вместе взятых. Потому что это была команда, с которой хотели пообщаться буквально все. Думаю, что участие баскетболистов НБА в Олимпийских играх сильнейшим образом стимулировало развитие баскетбола во всем мире. Именно после Олимпиады-92 во многих странах начался массовый приток мальчишек в баскетбол, это способствовало появлению новых звезд, и именно после 1992 года Национальная баскетбольная ассоциация стала по-настоящему международной. Прежде случаи приглашения в НБА игроков, не рожденных в США, были единичными, да и то во многом в силу политических причин, как это, например, произошло с болгарином Георгием Глушковым в начале 1970-х годов.

При Дэвиде Стерне случилось два кризиса, связанные с коллективным договором, олицетворяющим еще один закон существования Национальной баскетбольной ассоциации, про который необходимо рассказать. И начать придется, видимо, издалека, — с того, как из года в год росла зарплата баскетболистов в НБА. Я уже упоминал, что в первые сезоны была уравниловка и средняя зарплата каждого игрока НБА составляла 970 долларов в месяц. То есть игроки зарабатывали за сезон от б до 7 тысяч долларов — очень неплохие деньги для 1948 года, с таким доходом можно было не работать где-то еще. С появлением звезд ситуация изменилась. В 1964 году Уилт Чемберлен стал первым игроком НБА, перешагнувшим рубеж ста тысяч долларов за сезон.

На следующий год владелец «Бостон Селтикс» с помпой объявил, что новая зарплата Билла Рассела (а противостояние Чемберлен—Рассел длилось столько лет, сколько они оба играли в НБА) будет составлять 100 тысяч и 1 доллар, давая таким образом понять, что Рассел лучше Чемберлена. Кстати говоря, Чемберлен устанавливал индивидуальные рекорды не только по результативности и подборам, но и по гонорарам: при переходе из «Филадельфии-76» в «Лос-Анджелес Лейкерс», а это случилось летом 1968 года, Чемберлен вновь поднял планку рекордов НБА, подписав трехлетний контракт на 750 тысяч долларов в год, или 250 тысяч за сезон. И тут уже никто не мог с ним соперничать. Но в 1970 году в Лигу пришел Лью Алсиндор — Карим Абдул-Джаббар, который стал получать более 350 тысяч долларов в год — гигантские деньги по тем временам. В газетах тут же появились статьи о правомерности таких огромных зарплат баскетболистов НБА, получающих больше, чем президент США. Именно так на контракт Лью Алсиндора отреагировала, например, «Нью-Йорк Таймс». А ведь Лью Алсиндор родился в Нью-Йорке, в семье полицейского, феноменального патриота Нью-Йорка, мечтавшего, чтобы его сын играл за «Нью-Йорк Никс». Но правила драфта незыблемы. А в том сезоне, когда Лью Алсиндор подписывал контракт с НБА, две команды заняли последнее место: худший показатель был у «Финикса» и у «Милуоки», 18 побед за сезон, и между ними бросали жребий. Повезло представителю «Милуоки» Лэрри Костелло. Так великий Карим Абдул-Джаббар оказался в «Милуоки».

По системе прогрессивного налогообложения в США нижней границей дохода, подпадающего под налог на избыточную прибыль, был миллион долларов. И очень долго зарплаты игроков НБА не составляли миллиона. Так, например, Спенсер Хейвуд в 1971 году подписал контракт на 999 999 долларов. Один сезон он был самым высокооплачиваемым игроком в Лиге, в составе команды «Сиэтл Суперсоникс». Однако вскоре границу миллион долларов перешли сразу несколько игроков.

Из игр «Дрим Тим-1» на Олимпиаде я, конечно, не могу не вспомнить первый матч, в котором звезды НБА встречались со сборной Анголы — лучшей командой Африки. Понятно, что на мировом уровне представители «Черного континента» были явными аутсайдерами и уже к 10-й минуте разрыв в счете составлял 25 очков. Но игроков сборной Анголы это, похоже. не очень огорчало, они были счастливы уже тем, что находились на одной площадке с легендами баскетбола. Все запасные их команды сидели на скамейке с фотоаппаратами в руках. Никогда не забуду, как капитан сборной Анголы Жан-Жак Кончечао, игравший за лиссабонскую «Бенфику», закричал своим товарищам: «Сфотографируйте меня скорее. Баркли рядом!» — и скамейка запасных Анголы озарилась вспышками фотокамер.

Естественно, суммарная зарплата игроков влияла на бюджеты клуба. Ведь в затратную часть бюджета входили также расходы на форму, на аренду залов, на перелеты из города в город. Доходная часть в те годы складывалась в основном из выручки от продажи билетов. И какой бы смехотворной ни казалась цена билетов того времени по сравнению с днем сегодняшним, все-таки 25-50 долларов за лучшие места в зале могли платить только богатые американцы. Аналогичная ситуация была и с абонементами. Если, скажем, Джек Николсон, облюбовавший в «Форуме» места в первом ряду напротив скамейки запасных «Лос-Анджелес Лейкерс», заплатил в 2001 году за сезонный абонемент для себя и друзей (он никогда не ходил на матчи один) приблизительно 200 тысяч долларов, то в прежние времена такой абонемент обошелся бы ему в 20 тысяч. И опять же, лишь очень немногие могли себе это позволить. Конечно, в Нью-Йорке и в Лос-Анджелесе богатых людей было достаточно много. Но совсем другая ситуация наблюдалась, допустим, в Милуоки или Портленде (штаты Висконсин и Орегон), где средний доход населения гораздо ниже, чем в штатах Нью-Йорк и Калифорния. Получалось, что команды мультимиллионеров, для которых это были имиджевые проекты, могли особенно не волноваться об убытках, поскольку владельцы просто дотировали их. Но многим клубам приходилось существовать на те деньги, которые они заработают. А контрактов с телевидением тогда еще не было. Действующая схема перераспределения денег в НБА очень проста: 20 процентов от суммы контракта идут на содержание директората НБА, а 80 процентов распределяется поровну между всеми клубами, входящими в Ассоциацию. При изначальной сумме в 800 тысяч долларов и 14 командах, входивших тогда в Лигу, получалось по 50-55 тысяч долларов на каждый клуб. Это капля в море. На эти деньги существовать было невозможно. Поэтому Лига всегда выступала против сверхдоходов своих игроков. Но как-то изменить эту ситуацию удалось только Дэвиду Стерну. В конце 80-х годов он ввел революционную новацию — потолок командной заработной платы, составлявший 10 миллионов долларов, которые команда была вольна перераспределять между своими игроками как угодно. То есть можно было 9 миллионов отдать суперзвезде, а миллион делить на остальных 11 человек, или перераспределить более равномерно — по желанию клуба. В связи с этим хочу еще отметить, что Лэрри О'Брайен, а вслед за ним и Дэвид Стерн добились того, что бухгалтерия всех клубов НБА с 1975/76 года стала абсолютно прозрачной — ни черного, ни серого «нала», никаких доплат в конвертах, все это полностью исключалось.