Рафаэль Хонигстейн - Немецкая машина футбола

Итак: Австралия. Первый матч группового этапа в Дурбане. На тот момент мы не очень хорошо понимали, в каком состоянии находимся как команда. То же самое ощущение бывает и перед началом каждого сезона Бундеслиги. Наш план предполагал атакующий футбол с самого начала, мы хотели произвести хорошее впечатление. И нам это удалось. Мы забили немало голов, победив 4:0. Все прошло гладко. Помню, как безумно радовался Какау, отмечая свой гол. Он был бразильским форвардом, принявшим немецкое гражданство, за пару лет до турнира пройдя обычным путем натурализации. В процессе он должен был пройти тест на знание жизни в Германии, и один из вопросов в тесте касался канцлера Гельмута Коля. После той истории все в раздевалке звали его Гельмут.

Далее была Сербия. Есть некоторые команды, против которых Германии по каким-то причинам очень трудно играть. Италия. Всегда Италия. Испания в то время. Хорватия, которой мы проиграли на Евро-2008. И Сербия. Мирослав Клозе заработал раннее удаление в матче, и минуту спустя мы пропустили гол. Он случился после навеса. Мы доминировали в матче, создавали хорошие моменты, Лукас Подольски даже промахнулся с пенальти. Мы могли переломить ход игры, даже играя в меньшинстве. Но в конечном счете мы проиграли с минимальным счетом. «Где Михаэль Баллак?» – стоял плач в прессе. «Они вылетят уже на групповой стадии». Внутри команды мы понимали, что провели хороший матч. Мы знали, что совершенно точно сможем выиграть следующий матч с Ганой. Ну, мы точно должны были побеждать теперь.

Давление было огромным. Сборная Германии не могла вылететь на групповом этапе, с Баллаком или без него. После Евро-2008 ожидания были слишком высоки, чтобы такой вариант вообще рассматривался.

Матч игрался в Йоханнесбурге. 90 тысяч человек на стадионе «Соккер Сити»: невозможно было расслышать собственные мысли из-за шума вувузел. Они реально нервировали. Полагаю, что на немецком телевидении немного отредактировали звук, потому что большое число зрителей жаловались на шум. Нам повезло, что мы играли в две линии по четыре человека, которые все время должны были держаться вместе. Маленькие дистанции упростили процесс коммуникации.

Матч был битвой терпений. Я был очень напряжен, будучи защитником, – один пропущенный гол, и все могло пойти наперекосяк. На кону было многое. Однако нужно было быть очень осторожным и не думать о том, что можешь отправиться домой. Если ты, будучи спортсменом, допускаешь такие мысли, ты уже проиграл. Давление было колоссальным, но мы были очень уверены в себе. Мы чувствовали, что со временем забьем. Мы знали, что у нас есть класс. К счастью, Месут Озил забил. После этого было ощущение, что гора упала с плеч. Пер Мертезакер, игравший в защите рядом со мной, подошел отпраздновать победу после финального свистка, она принесла нам столько облегчения. Гол раскрепостил нас.

То был первый Чемпионат мира для Лёва. Теперь к нему было больше внимания, чем в 2006-м, когда он был ассистентом, а также больше внимания, чем на Евро. Если сравнивать эти два турнира, скажу, что он совершил огромный прогресс. Он вышел из тени Юргена Клинсманна и прибавлял на каждом турнире в плане своих ораторских качеств, харизмы, уверенности в себе и тактических нюансов. Его развитие было невероятно мощным. Насколько я знаю, он много работал с Хансом-Дитером Херманном, командным психологом. Он умел очень хорошо справляться с давлением. Очень важно, когда твой тренер, равно как и большие звезды команды, ведет за собой остальных с уверенностью в себе, особенно это важно для молодых игроков. Но нужно быть искренним, такое нельзя подделать. Игроки моментально распознают фальшь.

После игры с Ганой наша уверенность в себе была очень большой. Мы были молодой командой, но было ощущение, что мы можем кое-чего добиться на этом турнире. Мы не ожидали, что Англия станет нашим соперником в ⅛ финала, но она им стала, не сумев выиграть группу. Естественно, шло много разговоров о пенальти. Итальянцы и, быть может, голландцы – более принципиальные соперники, но разумеется, игра с Англией тоже была особенной. Мы с большим уважением относились к англичанам. У них были великолепные игроки. Англия – громкое имя. У двух команд была богатая история. И да: мы отрабатывали пенальти перед тем матчем.

В процессе предматчевого анализа Урс Зигенталер и Кристофер Клеменс проделали привычно блестящую работу, рассказав нам, как нужно подстраиваться к сопернику, как играть, на что обращать внимание, как прессинговать и кого, а кого не трогать и оставить в одиночестве. Аналитики выяснили, что Джон Терри частенько оставлял свою позицию, его можно было выманить в полузащиту. Для линии обороны это всегда очень опасно. Можно быстро отобрать мяч и передать в свободную зону, где не хватает выдернувшегося игрока.

Мы держали очень хорошую форму, как и в предыдущей игре, и начали мы очень бодро. Удар от ворот в исполнении Мануэля Нойера трансформировался в голевую передачу на Клозе; Подольски забил второй с контратаки. Мэттью Апсон отыграл один мяч. Его гол немного шокировал нас, мы отходили пару минут. Затем случился гол, который не был голом. Удар Фрэнка Лэмпарда. Счет стал бы 2:2. Нойер сыграл блестяще. Он поднял мяч и бросил его через все поле Клозе, как будто ничего не произошло. Умно. Я не видел, что мяч отскочил за линию ворот, я был слишком далеко. Поскольку Нойер моментально ввел мяч в игру, я решил, что мяч не пересек линию. Но даже если бы гол засчитали, мы все равно знали, что победим в этой игре. В перерыве нам довольно быстро сообщили, что гол должен был быть засчитан. Потом кто-то распечатал фотографию с фальшивой нарисованной линией ворот, как будто мяч не пересек ее – шутки ради. Она висела рядом с нашим массажным столом.

Мы играли по схеме 4–4–1–1 без мяча и 4–2–3–1 с ним. Компактность, присущая этой схеме, сильно усложняла соперникам задачу создания моментов у наших ворот на протяжении всего турнира. Один из двух опорных хавбеков, Сами Хедира или Бастиан Швайнштайгер, всегда стоял перед линией обороны, защищая ее. Этот ход срабатывал. В плане игры в защите мы действовали уверенно. В атаке же мы тогда могли устраивать фейерверки, когда это было нужно. У нас была физподготовка и игроки, нужные для такой игры, равно как и голкипер, который был достаточно умен, чтобы подмечать открывания и делать точные длинные передачи в ноги. Наша игра стала более вертикальной, чем когда-либо. Мы могли проходить один, а то и два редута соперника, а затем быстро смыкаться. Во втором тайме все пошло как надо, и мы победили 4:1. Я обменялся футболками с Фрэнком Лэмпардом. Как и Бастиан Швайнштайгер. Нам обоим досталась одна.

После игры с Англией мы оседлали волну уверенности в себе; мы были на полном ходу. Как только мы избавились от тяжкого груза давления и вышли из группы, мы стали играть куда более расслабленно. Мы выполнили свой долг, все остальное было наградой. Мы были молодой командой, хорошо понимавшей, что люди, наверное, простят нас, если мы проиграем англичанам. Мы знали, что следующий наш соперник, Аргентина, очень силен. Но преодолев первое препятствие, мы поняли, что нам больше нечего терять.