Валерий Харламов - Моя автобиография. Три начала

Но когда я подрос, окреп, когда стали приглашать меня в команду мастеров, то я вдруг столкнулся с совершенно иными требованиями к себе, здесь были иные по содержанию тренировки, чрезвычайно объемные тренировки, и потому Борис Павлович не раз напоминал мне, что хоккей — это не только сбор урожая, что, конечно, само по себе тоже требует немало сил, но и посадка, уход за будущим урожаем. Это труд на тренировках, нелегкий труд, постоянный труд.

Александр Зайцев как-то говорил, что Ирине Родниной и ему пишут девочки и мальчики. Письма проникнуты восторгом и легкой завистью. Жизнь, мол, у вас — праздник: лед, цветы, овации, переполненные стадионы, путешествия, разные страны и разные города. И далее Александр жаловался, что, сколько бы они ни напоминали, что ледовый олимпийский бал длится пять минут, а подготовка к нему — месяцы и годы, почему-то юные поклонники спорта этому не верят. Не верил до поры до времени рассказам о громадных нагрузках большого спорта и я, думал — запугивают на всякий случай тренеры, но вот пришел в команду ЦСКА, потренировался, присмотрелся, поговорил с тренерами и понял, что знал хоккей, в сущности, прежде лишь понаслышке.

Борис Павлович Кулагин объяснил мне постепенно, что любовь к хоккею — главное условие будущих успехов, но вместе с тем нужны и другие качества — прежде всего трудолюбие.

— Вдохновение закреплено соленым потом, максимальной самоотдачей хоккеиста. Нужно научиться себе во многом отказывать, не поддаваться слабостям, искушениям, согласиться на добровольное самоограничение — большой спорт снисхождения не знает и поблажек не дает никому. Сегодня у школьного твоего друга день рождения, отказаться прийти нельзя — не в том дело, что неприлично, а в том, что тебе и самому хочется увидеть друзей, тебя, ты знаешь, ждут. Дружба и спорт не должны исключать друг друга, но если ты пришел в гости, то заставь себя отказаться от второй рюмки, от лишнего часа пребывания в приятной и интересной тебе компании. Не потому, что ты боишься тренера — Тарасова или меня, а потому, что завтра трудная тренировка и ты почувствуешь сам все излишества проведенного накануне вечера…

Тренер убеждал меня, что отказываться от простых и обычных житейских радостей нужно не ради некоего абстрактного самоограничения, а во имя реальной цели: хорошей подготовки к каждому матчу, чемпионату, сезону.

— Плохо поработал на тренировке, — втолковывал мне Кулагин, — это шаг назад. Тренировка должна давать и дает больше, чем сама игра. В матче встречаются разные соперники, от спортсмена для победы требуется разная отдача, порой желание и готовность бороться притупляются: играя вполсилы, команда добивается победы. В таком случае мастерство спортсмена не растет: от него не требуются дополнительные усилия.

Борис Павлович умеет подойти к каждому игроку индивидуально, он тонко учитывает особенности характера спортсмена.

Самый убедительный пример педагогического мастерства Кулагина — команда «Крылья Советов». История ее взлета — это летопись достижений Кулагина.

Когда, демобилизовавшись из армии, Борис Павлович принял «Крылышки», команда играла ни шатко ни валко. На медали не рассчитывала, высшую лигу не покидала. И вот началось обновление коллектива.

Один за другим появлялись в «Крылышках» новые игроки.

Что же это были за хоккеисты?

Не считал, когда команда стала чемпионом страны, не считаю и сегодня, когда страсти и споры вокруг успеха «Крылышек» поутихли, что команда эта по своему составу была, как писали некоторые журналисты, якобы сильнее армейцев или, как выражались спортивные обозреватели, лучше сбалансирована.

Нет, хоккеисты Кулагиным были подобраны приличные, но никак не выдающиеся, не было в «Крыльях Советов» мастеров масштаба Якушева или Лутченко, Мальцева или Гусева, но чемпионами они все-таки стали.

Стали благодаря настойчивости, самолюбию, педагогическому искусству Бориса Павловича. Он собрал игроков, которые по тем или иным соображениям не устраивали другие клубы, собрал «безнадежных», «неперспективных». Он нашел ключ к двум десяткам хоккеистов, к каждому характеру. И спустя два года команда завоевала золотые медали.

Методы тренировочной работы оказались продуктивными — это, конечно, главное. Дело ведь не только в словах, в умении Кулагина убеждать, уговаривать, успокаивать своего подопечного. Команда интересно работала, интересно, по-своему играла, не робела перед знаменитыми соперниками.

Тренеру удалось доказать всем своим с бору по сосенке собранным безнадежным хоккеистам, что у них большое будущее. У каждого. Ребята поверили в себя, поверили в возможность стать чемпионами. И стали сильнее, чем могли быть, сильнее самих себя. Поверили, что могут играть не хуже, чем хоккеисты сборной, и сами могут попасть в сборную, могут обойти ЦСКА.

Доверие — это ветер под крылья, и «Крылышки», стараясь не подвести своего тренера, взлетели высоко.

Умение Бориса Павловича объяснять хоккеисту что к чему я почувствовал особенно хорошо осенью 1972 года.

Проводилась первая серия игр советских хоккеистов со сборной НХЛ. Четыре матча сыграли мы в Канаде, четыре должны были провести в Москве.

Нашу команду возглавляли Всеволод Михайлович Бобров и Борис Павлович Кулагин. Я играл в звене, где моими партнерами были Владимир Викулов и Александр Мальцев.

Матчи складывались трудно и приносили неожиданные результаты: команды побеждали на чужом поле и проигрывали на своем льду. В Канаде мы выиграли два матча, один проиграли и еще в одном была зафиксирована ничья. В Москве мы начали с победы, а во втором поединке уступили сопернику. В этой игре я получил травму и в третьей встрече не участвовал: вместо меня с Мальцевым и Викуловым играл Евгений Мишаков. Канадцы выиграли матч, и по числу побед сравнялись с советской командой.

В последнем, решающем матче я играть не мог — мешала больная нога.

И вдруг ко мне приходит Борис Павлович Кулагин:

— Валера, надо поговорить…

Начал Кулагин издалека. Рассказал о травмах, которые преследовали его, когда он еще выступал на хоккейной площадке. А потом неожиданно спросил:

— Повышается настроение перед матчем со «Спартаком», если вдруг узнаешь, что не смогут по какой-то причине играть против ЦСКА Шадрин и Якушев?

Я кивнул.

— Вот-вот, — обрадовался Борис Павлович. — Значит, ты согласен, что отсутствие лидеров команды — это своеобразный допинг для соперника?

Я, конечно, был согласен. Давно заметил, что если дадут тренеры армейцев передохнуть нашему вратарю Владиславу Третьяку, то соперники начинают играть с тройным усердием и тройной старательностью — раз нет Третьяка, значит, у ЦСКА можно выиграть.