Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

В отличие от западноевропейских столиц, провинциальные города Западной Европы лидируют в клубном футболе. Провинциальные власти кое-что да значат даже в странах с самой жесткой централизацией. Так, команды пяти провинциальных городов Британии выигрывали Кубок европейских чемпионов, а лондонские — ни разу. «Олимпик Марсель» в 1993 г. завоевал Кубок, а парижский «Пари Сен-Жермен» — ни разу. После установления в Портуталии демократического режима «Порту» дважды становился обладателем Кубка, а лиссабонские клубы с 1962 г. оставались без трофея. Клубы Милана и Турина не успевают считать победы, а клубы Рима прозябают. Мюнхенским и гамбургским клубам Кубок давался, а берлинским и боннским — никогда. Более того, многие годы футбольные команды обеих столиц Германии не могли даже пробиться в Бундеслигу. Единственный заметный берлинский клуб столицы «Герта» не выигрывал национального первенства аж со времен Веймарской республики.

Для европейских столиц — в особенности это касается Лондона, Парижа и Москвы — характерна гигантская по масштабам концентрация национальных ресурсов. Остается только диву даваться, насколько скверно выступают их футбольные клубы. Давайте же поразмыслим, почему так происходит. Представляется, однако, что самая главная причина неуспехов столичных клубов носит чисто психологический характер. В сумасшедшем водовороте жизни крупных столиц ни один футбольный клуб не может играть сколько-нибудь существенной роли. Показательна в этом смысле сценка, происходившая в конце 1990-х гг. в Лондоне, куда прибыла группа болельщиков провинциального футбольного клуба. Маршируя по знаменитой Бейкер-стрит, они с чувством декламировали, если не сказать, орали, в лицо ошарашенным прохожим свои фирменные клубные кричалки.

Наивные, они вообразили, что на сутки «покорив» Лондон и устраивая весь этот шум-гам, они бесчестят жителей столицы. Не тут-то было — прохожие на улицах, среди которых, кстати, было много иностранцев, не обратили ни малейшего внимания на крикунов или вообще не понимали, к чему весь этот демарш.

А все дело в том, что в отличие от провинциальных городов столицам нет нужды постоянно доказывать свою состоятельность. Им и без того хватает чем гордиться. Не побегут же лондонцы на улицу распевать песни о своем любимом городе, и вряд ли им придет в голову, что футбольный трофей «Арсенала» или «Челси» способен еще выше поднять статус Лондона. Пусть Роман Абрамович и Дэвид Дэйн осчастливили Лондон футбольными наградами, все равно никто не выдвинет их кандидатур на пост столичного мэра. Парижу до футбола еще меньше дела — можно прожить в этом городе всю жизнь, оставаясь в блаженном неведении о существовании футбола вообще. Клубу «Пари Сен-Жермен», домашний стадион которого располагается вне пределов Парижской окружной дороги Периферик, вряд ли грозит стать главным предметом гордости парижан.

Словом, Лондону, Парижу и Москве нет надобности выигрывать Лигу чемпионов. Футбольный клуб способен стать средоточием и смыслом жизни в городах совсем другого типа, а именно — в провинциальных промышленных.

Именно эти города столкнули столицы фашистских режимов с пьедестала европейского футбола.

В 1878 г. футбольный клуб возник именно при железной дороге, только что подведенной к Манчестеру, по инициативе рабочих-железнодорожников. Клуб получил название «Ньютон Хит», поскольку так назывался местный вагоностроительный завод компании Lancashire and Yorkshire Railway Company, где и трудились его игроки. На поле они выходили в спецовках, чтобы сразиться с другими командами заводских пролетариев.

«Ньютон Хит» прошел долгий путь, чтобы стать нынешним знаменитым «Манчестер Юнайтед». Но сейчас нас больше интересует происхождение клуба, о чем замечательно рассказано в книге Джима Уайта «Манчестер Юнайтед: Биография» (Manchester United: The Biorgahpy). Уайт описывает, как на завод рабочих «сгоняли со всей страны для обслуживания растущих потребностей в локомотивах и вагонах». Жизнь в Манчестере тех времен не сулила ни радости, ни долголетия, пишет автор. «В середине XIX в. ожидаемая продолжительность жизни мужчин в Маленькой Ирландии, как назывался печально известный район Манчестера... составляла всего-то 17 лет». Это был все тот же безжалостно перемалывающий жизни Манчестер, что и за несколько десятилетий до того, когда сподвижник Карла Маркса Фридрих Энгельс управлял здесь отцовским заводом, — суровый промышленный город, уокасы которого породили идеи коммунизма.

Ни один индустриальный центр мира не пережил такого бурного роста, как Манчестер. В 1800 г. это было тихое захолустье с населением в 84 000 человек, столь малозначащее, что до 1832 г. оно даже не имело представительства в парламенте. С началом промышленной революции положение в корне изменилось. В Манчестер отовсюду стекалась рабочая сила — из деревень, городов и весей по всей стране, из Ирландии и прочих государств с чахлой экономикой. К 1900 г. Манчестер стал шестым по численности населения городом Европы с населением 1,25 млн жителей — больше, чем в Москве того времени. Понятно, что большинство так называемых манчестерцев по сути были оторваны от своих корней. Неприкаянность на новом месте заставила многих прибиться к сообществу болельщиков местных футбольных клубов. Должно быть, футбол давал им чувство общности, по которому они истосковались, утратив связи со своими сельскими общинами.

То же самое происходило и в других нарождающихся индустриальных центрах Британии: мигранты-рабочие зажигались страстью к местным футбольным клубам и болели за них с одержимостью, невиданной в городах с уже сложившейся жизнью, которых не затронули быстрые перемены. В 1888 г. была основана Английская футбольная лига, и шестеро из ее основателей происходили из промышленного Ланкашира, а другие шесть — из индустриального Мидленда. Как в тот год писал Монтегю Шерман для издания The Badminton Library, «не найдется слов, чтобы описать во всей полноте популярность (футбола), которая, будучи небывалой по силе в Лондоне, поистине безгранична в больших провинциальных городах... На севере и в центральных графствах нередко бывает, что 10 000 человек платят за право посмотреть рядовую клубную игру, а в полтора раза больше народу собирается на кубковый матч». Популярности футбола способствовало и то, что в 1890-х гг. рабочим текстильной промышленности на северо-западе стали предоставлять субботний выходной — роскошь, о которой рабочий люд в других частях Британии мог только мечтать.

Все 28 существовавших на 1892 г. профессиональных футбольных клубов были родом с севера или из центральных графств. Футбол был такой же «северной» игрой, как регби. В викторианскую эпоху национальными чемпионами становились клубы из промышленных городов севера, таких как Престон, Шеффилд или Сандерленд, в то время самых богатых мест в мире. Впоследствии, когда эти города слишком одряхлели, чтобы поддерживать успешные клубы, титул чемпиона национальной лиги перешел к клубам из более крупных городов севера.