Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

Подростком Нельсона Мандела, происходивший из Транскея, автономного региона Южной Африки, был отправлен на обучение в школу-интернат псевдобританского типа. Институт Кларкбери действительно обучал чернокожих студентов, но управлял им, конечно же, белый, преподобный С. Харрис. В автобиографической книге «Нет легкого пути к свободе» [23] Мандела Н. Нет легкого пути к свободе. — М.: Прогресс, 1965. Мандела вспоминает, что «сама школа помещалась в паре десятков или около того строений в симпатичном колониальном стиле. Для меня она стала первым пристанищем, где жизнь была устроена по западному, а не по африканскому укладу, и я осознавал, что вступаю в новый для себя мир, чьи правила были мне не до конца ясны».

В старании копировать во всем настоящие викторианские школы Британии Институт Кларкбери, созданный по их образу и подобию, имел целью сделать своих воспитанников джентльменами в духе христианства. В представлении викторианцев джентльменом мог считаться тот, кто умеет говорить по-английски и играть в английские игры. Вот как Мандела описывает свои школьные будни: «Я посвящал спорту и играм каждую свободную минуту, но иначе, как посредственными, мои успехи не назовешь... Мы играли в лаун-теннис самодельными деревянными ракетками, а в футбол — босиком на пыльном пустыре».

Так состоялось первое знакомство Манделы с Британской империей. Посылая в XIX в. своих колониальных чиновников, коммерсантов и моряков во все уголки мира, Британская империя ставила себе целью не только эксплуатировать аборигенов далеких стран, но и насаждать цивилизацию. Ее посланцы старались привить местным народам уважение к британским ценностям. В случае Манделы они более чем преуспели: еще в младшей школе тот обзавелся новым именем Нельсон (в честь героя морских сражений адмирала Нельсона), а после стал образчиком благовоспитанного британского джентльмена. И все же история Манделы как в капле воды отражает судьбу миллионов жителей как официальных британских колоний, так и ее «неформальной империи» — стран, для которых Британия не была официальной метрополией и, по общему мнению, там НЕ правила.

Примерно с 1917 и по 1947 г. британцы постепенно выпускали из рук бразды правления миром, а потом и вовсе передали их американцам. Их империя была не в пример менее амбициозной, чем британская. Едва ли американцы всерьез ставили перед собой задачу специально насаждать ценности своей страны. Самый популярный национальный вид спорта, американской футбол, так и не получил широкого распространения за пределами США. Да вот пример: однажды американские войска в Афганистане, желая расположить к себе местных жителей, не придумали ничего лучше, чем раздать им в виде презентов футбольные мячи. (Фокус не удался: афганцы углядели, что на мячах пропечатано имя Аллаха, и сочли это неприемлемым кощунством для предмета, предназначенного, чтобы его пинали ногами.)

Тут мы подошли к моменту, когда нам надо договориться, что начиная с этих строк мы будем называть футболом английский футбол (soccer), а любимую игру американцев — американским футболом (football). Многие в Америке и Европе воображают, что soccer — американский термин, изобретенный в конце XX в. специально, чтобы подчеркнуть принципиальное различие между европейской игрой и гридироном [24] Гридирон — предок сегодняшних американского, канадского и австралийского футбола, игра, которая европейцам кажется похожей на регби. — Прим. пер. . Естественно, многие европейцы не одобряют употребление этого слова. Они видят в нем экспансию американского империализма. Такая позиция представляется глупой. С 1890-х по 1970-е гг. британцы широко употребляли слово soccer имея в виду футбол; это было очень расхожее название. Насколько можно судить, когда Североамериканская футбольная лига в 1970-х гг. начала массово знакомить американцев с футболом, те по вполне понятным резонам взяли на вооружение английское название soccer, а британцы, в свою очередь, перестали его употреблять, вернувшись к старому football. Мы их сравним, и читателю сразу станет понятно, о чем идет речь.

Далее последует история про две игры и две империи. Футбол распространился по миру, а американский футбол — нет, во многом потому, что британцы в душе были колониалистами, тогда как современные американцы таковыми не являются. Но сейчас впервые за все время обе империи идут ноздря в ноздрю, совсем как в детской компьютерной игре. Сегодня править миром хотят обе, и Премьер-лига, и НФЛ. Это борьба между двумя типами империй: Британской (которая, вопреки расхожему мнению, все еще существует) и Американской (которая, вопреки расхожему мнению, может, больше и не существует). Как и водится, в борьбе выковывается новая порода спортивных болельщиков.

В 1884 г. девятилетний мальчуган по имени Чарльз Миллер взошел на борт океанского судна Elbe, чтобы отплыть из Бразилии в Англию. Его отец эмигрировал из Англии в Бразилию, где нашел себе работу в железнодорожной компании Сан-Паулу. Чарльзу же теперь предстояло совершить обратный маршрут, чтобы поступить в английскую школу-интернат. Как Мандела в Кларкбери, юный Миллер учился в Банистер-Корт разным спортивным играм. «Как школяр в нежном возрасте внимает своему учителю, так и я, как зачарованный, смотрел первый в моей жизни футбольный матч», — позднее напишет Миллер.

В 1894 г. Миллер вернулся в Бразилию, имея в багаже кожаный мяч и свод правил игры. Он основал первую бразильскую футбольную лигу и прожил достаточно долгую жизнь, чтобы застать то время, когда Бразилия принимала чемпионат мира 1950 г. и дошла до финала. Помимо футбола Миллер пытался познакомить бразильцев с регби, но с куда меньшим успехом. Умер он в 1953 г.

История Миллера типична для пионеров футбола во многих странах. Во-первых, он был из состоятельной семьи, по крайней мере настолько, чтобы его отец мог позволить себе обучать сына в закрытой школе в Англии. (Вопреки укоренившемуся мифу, далеко не одни только английские моряки распространяли футбол по миру. По сравнению с ними высшие слои общества обладали куда более значительными возможностями, так сказать, «мягкой силой».) Во-вторых, типичность Миллера в том, что он распространял футбол в стране, не подчиненной британской короне. В английских колониях, таких, как Индия и Австралия, британские правители больше обучали местных игре в крикет и регби. Футбол же лучше всего прививался в неофициальной империи, так сказать, в «не-колониях»: в большинстве европейских стран, в Латинской Америке и кое-где в Азии. Может статься, для футбола как раз стало благом, что в представлении местного населения он не ассоциировался с колониальным режимом. В «неофициальной» империи британцы, как считается, ограничивались ролью бизнесменов, даже при том, что благодаря их коммерческому влиянию британский премьер-министр имел мощный рычаг политического давления на многие страны, вроде бы не зависевшие впрямую от Британии.