Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

Позже Фернквист изучил и другую связь между спортом и самоубийствами, а именно — число самоубийств в американских городах после перебазирования местной спортивной команды в другой город. Выяснилось, что кое-кто из болельщиков, «брошенных» своей командой, был весьма склонен наложить на себя руки. Такое, в частности, отмечалось в Нью-Йорке, когда в 1957 г. оттуда съехали бейсбольные команды «Бруклин Доджерс» и «Нью-Йорк Джайентс»; в Кливленде в 1995-1996 гг., когда команда «Брауне» (американский футбол) переселилась в Балтимор, а также в Хьюстоне в 1997-1998 гг., после отъезда «Ойлерс». В каждом из названных случаев уровень самоубийств в первые два месяца после отъезда команды поднялся на 10-14% по сравнению с аналогичным периодом предшествующего года. Каждый такой переезд, видимо, подталкивал нескольких человек свести счеты с жизнью. Вот что пишет Фернквист: «Внезапная перемена в жизни, вызванная географическим перебазированием профессиональной спортивной команды, определенно заставила лиц, в значительной степени идентифицирующих себя как болельщики, по крайней мере на короткий промежуток времени, резко изменить свой взгляд на привычный порядок вещей в обществе». Понятно, что никто из самоубийц не совершил рокового шага непосредственно под влиянием потери своей любимой команды. Вероятнее всего, у них и без того хватало психологических проблем, и на этом фоне спортивное разочарование стало особенно непереносимым.

Среди «спортивных» самоубийц современности более всего прославился, пожалуй, Хантер Томпсон, активный представитель и популяризатор так называемой гонзо-жугрналистики. Для него жизнь без спорта стала невыносима, и он застрелился в феврале 2005 г., через четыре дня после того, как написал черным маркером заметку, озаглавленную «Футбольный сезон закончен»:

«Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плаванья. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше, того, в чем я нуждался или чего хотел. Скучно...»

Томпсон, время от времени выступавший в роли спортивного обозревателя, был большим поклонником футбола. Это он в период президентской гонки 1968 г. составил компанию кандидату от республиканцев Ричарду Никсону, к которому, кстати, испытывал сильнейшую антипатию, в ночной поездке через штат Нью-Хэмпшир. На заднем сидении лимузина эти двое всю поездку не умолкая проговорили о футболе. «То была фантастически странная поездка, — напишет позже Томпсон. — А может, и самое фантастическое из всего, что я делал в жизни, и она тем фантастичнее, что оба мы, и Никсон, и я, получили от нее удовольствие». Воспоминания, как рассказывает Томпсон на страницах книги «Страх и отвращение политической кампании 72» (Fear and Loathing on the Campaign Trail 72), вылились в зловещие суицидальные размышления: Томпсон курил вблизи от топливного бака самолета претендента, а помощник Никсона выхватил дымящуюся сигару у него из пальцев и выбросил прочь, на что Томпсон сказал ему: «Ваше счастье, господа, что я вменяемый и ответственный журналист, а не то я бы закинул свою зажженную "Зиппо" прямо в бак».

«Кто-кто, но только не вы, — ответил ему помощник. — Эгоистам это не свойственно. Вы бы ни за что не совершили ничего такого, о чем не смогли бы впоследствии написать, не правда ли?»

«Может, вы и правы», — сказал на это Томпсон. Лишь потом выяснилось, что он ошибался. Прах покончившего с собой журналиста по его просьбе был развеян выстрелом из пушки в Аспене, штат Колорадо.

Вот что в целом известно о «спортивных» самоубийствах в Северной Америке. По взаимосвязи самоубийств с европейским футболом информации гораздо меньше. В одном из очень немногочисленных на настоящий момент европейских научных исследований психиатр Университетского госпиталя Ноттингема Марк Стилз задается вопросом, не спровоцировали ли самые худшие провалы «Ноттингем Форест» суициды среди местных болельщиков? Он изучил данные о пациентах с диагнозом «намеренное самоотравление», поступивших в госпиталь на машинах скорой помощи в два самых черных дня для «Форест»: после поражений в финале Кубка Англии в 1991 г. и в четвертьфинале того же Кубка в 1992 г. Стилз обнаружил, что оба провальных матча повлекли за собой увеличение количества самоотравлений. После проигрыша в финале рост числа суицидов был статистически значимым, указывая на неслучайность этого явления. Стилз приходит к выводу, что «внезапное разочарование, переживаемое всем местным сообществом, могло стать роковым стрессом для некоторых особенно уязвимых его членов».

Все это замечательно интересно, но неубедительно. Начать с того, что размер выборки в исследованиях такого рода достаточно мал. Сколько человек после упомянутых матчей поступило в ноттингемский госпиталь с диагнозом «самоотравление»? (Ответ: десять в течение 12 часов после окончания матча 1991 г. и девять после четвертьфинала 1992 г.) А сколько народу в любой отдельно взятый месяц совершают самоубийства в Ноттингейме? Друтой изъян этих исследований в том, что их авторы с самого начала находились под влиянием гипотезы, которую можно было бы определить как «синдром бразильцев, выпрыгивающих из окон жилых домов», иными словами, что болельщики, уязвленные в самое сердце поражением своей команды, сводят счеты с жизнью. Подобные исследования в большинстве своем сосредоточиваются только на одной стороне проблемы, забывая о другой. Иначе говоря, изучают феномен лающей собаки, забывая о случаях, когда она не лает, — т.е. исследуют только тех, кто совершил самоубийство.

А что, если взаимосвязь между самоубийствами и спортом куда глубже? Если он занимает такое огромное место в жизни спортивных фанатов, если дает им ощучцение принадлежности к большой семье болельщиков, если фанаты и впрямь живут и дышат спортом, как в рекламе «Кока-Колы», то разве не способен спорт, наоборот, отвратить потенциального самоубийцу от пагубных мыслей? В общем, мы решили изучить вторую сторону проблемы, а именно — нелающих собак, т.е. тех, кто не совершил самоубийства, поскольку от этого его удержал интерес к спорту.

Вышло так, что нам удалось изучить проблему на примере из жизни. Американец Фредерик Эксли был фанатом «Нью-Йорк Джайентс», и жизнь его протекала попеременно то в стенах психиатрических клиник, то в лоне семьи, причем и там, и там ему приходилось одинаково несладко. В 1968 г. Эксли опубликовал произведение, названное им «беллетристическим мемуаром» и озаглавленное «Записки фаната» (A Fan's Note). Эта книга считается едва ли не лучшей из всех когда-либо написанных на спортивную тематику. Неслучайно своей книге «Футбольная лихорадка» Ник Хорнби, отчасти как дань уважения Эксли, дает подзаголовок «Жизнь фаната» (A Fan's Life).