Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

Эксли, изображенный на страницах «Записок фаната», — классический случай индивида с выраженными суицидальными наклонностями. Это нелюдим и алкоголик, живущий раздельно с супругой. Отношения с женщинами у него фатально не складываются, друзей он от себя отвратил и целыми месяцами валяется на кровати или на диване в доме матери или тетки. Какое-то время его единственным другом был пес по имени Кристи Третий, которого он обряжал в такую же, как у него самого, синюю толстовку и учил стоять на задних лапах. «Подобно большинству американцев, — пишет Эксли, — я веду оцепенело-воздержанное и свободное ото всего существование без сколько-нибудь длительных привязанностей и неприязней».

Единственное в жизни, что обеспечивает ему хоть какое-то общество, — его страсть к «Нью-Йорк Джайентс». Когда он обретается в Нью-Йорке, то не пропускает ни одного домашнего матча любимой команды, простаивая на трибуне в компании нескольких бруклинцев: «итальянца-шофера хлебного фургона, ирландца-патрульного, жирного автомеханика, двоих-троих портовых грузчиков и каких-то еще людей, чей род занятий стерся из моей памяти... И они симпатизировали мне».

В дни, когда «Джайентс» не играет, Эксли точит дома и главным образом пьянствует в одиночестве. Зато когда команда играет, он обязательно смотрит матч, либо со своей бруклинской компанией, либо в барах, либо в доме отчима — в зависимости от того, на каком жизненном этапе пребывает. Для отчима эти длительные гостевания были сущим проклятием, однако «никогда мы так хорошо не ладили с ним, как осенними воскресными полуднями»: «со временем, хотя поначалу это было едва заметно, он тоже заразился моим энтузиазмом по поводу красоты игры, начал сопереживать поражениям и радоваться победам, что в конце концов привело его в стан поклонников "Джайентс"». Отчим умудрился даже умереть смертью, приличествующей болельщику, — прямо перед началом матча «Джайентс». «Сидя на краешке диван-кровати и глядя в телевизор, где как раз представляли стартовый состав участников игры, он закрыл глаза, тихо соскользнул на пол и мирно скончался от закупорки коронарных сосудов».

В одном месте своих мемуаров Эксли неизбежно приходит к мысли о самоубийстве. Он убедил себя, что болен раком легких. Твердо решив избавить себя от страданий, через которые прошел его отец, он замышляет свести счеты с жизнью. Выпивая со случайными собутыльниками в барах, Эксли усвоил привычку наводить разговор на тему суицида, выспрашивая у собеседника, какой, по его мнению, лучший способ уйти из жизни. Те же всегда рады были соответствовать: «Этот предмет вызывал у них такой клинический искренний энтузиазм типа "Ну, если бы я задумал лишить себя жизни, то...” — что это заставило меня воспринимать самоубийство как нечто занимающее более солидное место в сознании американцев, чем я прежде воображал».

Лишь единственная вещь не позволяла Эксли порвать со своим земным существованием. То были «Джайентс», «жизнеутверждающая облагораживающая сила». Он был «не в состоянии представить, чем была бы (его) жизнь без футбола, помогающего противостоять превратностям судьбы».

В реальной жизни Эксли дожил до 63 лет и умер в 1992 г. у себя дома в полном одиночестве от удара. Без своих любимых «Джайентс» он никогда бы не дожил до таких лет.

Между тем не исключено, что вокруг нас множество таких Эксли. Статистика телевизионной аудитории во время трансляций спортивных мероприятий убеждает нас, что в жизни многих людей спорт выступает важнейшей формой социальной активности. Почти треть американцев смотрят матчи на Супер Боул. Однако европейский футбол еще более популярен. В Нидерландах, где, по всей видимости, более страстно болеют за свою национальную сборную, чем в других европейских странах, три четверти населения смотрят самые ответственные игры с участием «своих». Во многих странах Европы чемпионаты мира по футболу вызывают больше всеобщего интереса публики, чем любые другие события. А кроме того, чемпионаты, как правило, проводятся в июне, пиковом для северного полушария месяце с точки зрения количества самоубийств. Как вы думаете, скольких Эксли уберегли от выпрыгивания из окна международные футбольные турниры — самые популярные в мире спортивные состязания?

И вопрос этот не чисто риторический. Изучение статистики футбольных туфниров и самоубийств позволило бы совместить в одном исследовании невероятно захватывающее общественное мероприятие и данные о суицидах по выборке размером в население нескольких стран. И мы принялись собирать информацию.

Нам требовалась статистика самоубийств с разбивкой по месяцам по как можно большему числу европейских стран. Такого сорта сведения вряд ли широко публикуются. Но нам повезло — выяснилось, что эпидемиологи из Греции Элени Петриду и Фотис Пападапулос несколькими годами раньше начали кропотливо собирать эти данные, списываясь со статистическими бюро разных стран. Ник Дессиприс, работавший с ними статистик, по нашей просьбе провел анализ собранных данных. Как он обнаружил, почти во всех странах, по которым у него имелись сведения, люди реже накладывают на себя руки в те периоды, когда их национальная сборная выступает на чемпионатах мира и Европы. Как отметил Дессиприс, сокращение количества самоубийств имеет «статистическую значимость» — иными словами, не есть случайное совпадение.

Обратимся к Германии. Среди исследуемых нами стран Германия самая крупная по населению и имеет крепкую сборную, которая проходит квалификацию практически на все крупные турниры. Петриду и Пападапулос получили помесячные сводки по самоубийствам в Германии за период 1991— 1997 гг. За это время ужасающее количество ее граждан, по официальным данным, покончили с собой — 90 000 человек. Пиковыми месяцами по числу самоубийств были март — июнь.

Но когда Германия выступала на футбольных турнирах — а это было в июне 1992, 1994 и 1996 гг., — меньше немцев по своей воле свели счеты с жизнью. В среднем за июнь тех лет, когда проводились крупные футбольные турниры, в Германии было зарегистрировано 787 самоубийств, совершенных мужчинами, и 329 — женщинами. В том же месяце в годы, когда не было международных футбольных турниров, а именно, в 1991, 1993, 1995 и 1997 гг., число самоубийств было значительно выше. Если конкретно, то за не-футбольный июнь в среднем было зарегистрировано 817 случаев самоубийства мужчин и 343 — женщин, т.е. умерло на 30 мужчин и на 14 женщин больше, чем в тот же месяц, но в годы, когда Германия участвовала в футбольных турнирах. Как по мужчинам, так и по женщинам месяцем с самым низким числом самоубийств в нашей выборке стал июнь 1996 г., когда Германия победила на Евро.