Саймон Купер - Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план

Однако случится это, только если все пройдет гладко. А вдруг через три дня после старта турнира на какого-нибудь английского фаната нападут автограбители, а позже негодяи изнасилуют американскую спонсоршу, прибывшую в Йоханнесбург, чтобы посмотреть матчи и обзавестись полезными деловыми связями? Кто усомнится, что CNN распространялась бы о таких инцидентах днями напролет и неизвестно сколько времени? Статистика говорит, что такого рода события вероятны. Вооруженные грабители Йоханнесбурга уж наверняка объявили режим трудовой вахты на июнь — июль 2010 г., отменив отпуска и выходные.

На это Кац возражает, что «тогда нужно навеки отказаться принимать у себя чемпионат мира и вообще вести какой бы то ни было бизнес, потому что какие-нибудь неприятности всегда могут случиться». Нам хорошо известно, что прием спортивного турнира, особенно крупного, может и серьезно навредить бренду хозяина. Такое уже случилась в 1972 г., когда Мюнхен принимал Олимпийские игры, и в 1996 г. на Олимпийских играх в Атланте. ЧМ-2010 продемонстрирует миру одно из двух: либо что Южная Африка — страна, в которой нет места бедности, коррумпированности, антисанитарии и преступности, либо что Южная Африка как раз и есть средоточие всего этого.

Большинство экономистов сегодня склонны согласиться с мнением Бааде, что принимать спортивный турнир — не значит обогатиться. Тогда возникает вопрос, почему столько стран не ленятся подавать заявки? С чего бы это США, Россия, Австралия, Англия, Индонезия, Мексика, Япония, Испания, Португалия, Нидерланды и Бельгия изъявили желание стать хозяевами чемпионата мира 2018 г.? Ответ не имеет никакого отношения к деньгам. Скорее он раскрывает нам нечто интересное о новой политике обретения счастья, которая постепенно становится все более популярной в богатых странах.

В последнее время социологи далеко продвинулись в изучении такого понятия, как счастье. Лучшим источником для них служит исследовательская программа «Евробарометр», которую финансирует Европейская комиссия. В рамках программы ежегодно проводится опрос тысячи жителей каждой европейской страны о том, насколько они счастливы. Вот как в точности сформулирован вопрос: «В целом как вы ощущаете — вы очень удовлетворены, достаточно удовлетворены, не очень удовлетворены или вообще не удовлетворены жизнью, которую ведете?»

Опросы проводятся вот уже 40 лет подряд. Сейчас уже накопилась информация, позволяющая сделать кое-какие заключения. Наверное, самое интересное — это что само по себе наличие денег счастливым их обладателя не делает. «В самой сердцевине нашей жизни кроется парадокс», — такими словами Ричард Лэйард начинает свою книгу «Счастье: уроки, почерпнутые у новой научш» (Happiness: Lessons from a New Science), одну из целого ряда литературы на данную тему. «Большинство людей желают иметь более высокие доходы и стремятся к этому. Тем не менее, хотя западные общества все богатеют, их народ счастливее не становится». Лэйард (иногда его называют «главным по счастью в британском правительстве») утверждает, что в США, Англии и Японии люди не ощущают себя счастливее, хотя за последние 50 лет средний доход в этих странах более чем удвоился.

Судя по всему, нам, людям, свойственно быстро привыкать к изменившимся обстоятельствам. То, раньше считалось предметами роскоши, перешло в разряд необходимых атрибутов повседневного обихода (хотя по этому же принципу наше ощучцение благосостояния быстро адаптируется к потере половины привычного дохода). Нас больше заботит не столько абсолютная величина нашего богатства, сколько занимаемое место на общественной лестнице. Самый главный «счастьевед» Рут Винховен говорит: «Стоит нам обскакать каких-нибудь Джонсов, нашим социальным ориентиром становятся стоящие выше Смиты, и мы опять чувствуем себя несчастными».

Лишь в странах, где средний годовой доход на душу населения ниже отметки примерно в $15 000 (таких, как Мексика, Филиппины, Индия), рост богатства сделал их жителей немножко счастливее. «Причина ясна, — отмечает Лэйард, — дополнительный доход по-настоящему ценится, когда он позволяет человеку вырваться из тисков абсолютной, физически ощущаемой бедности». В Европе такое давно стало редкостью.

Данные «Евробарометра» подводят и еще к нескольким интересным выводам. Так, скандинавы очень счастливы, а жители Восточной Европы — нет. Удивительно счастливы ирландцы, как к югу, так и к северу от границы. Свою роль в представлениях о счастье играют, конечно, возраст, пол и социальный статус. Счастье среднестатистического западноевропейца имеет тенденцию убавляться по мере взросления лет примерно до 26, а потом возрастать. Женщины, похоже, обычно ощущают себя более счастливыми, чем мужчины, что могло бы пролить свет на причины более низкого уровня женских самоубийств. Чем люди образованнее, тем они более склонны быть счастливыми. Состоящие в браке в целом счастливее одиночек. Имеет значение и климат в обществе: в период роста безработицы и инфляции люди в основном чувствуют себя менее счастливыми. А общение с друзьями и родственниками усиливает ощущение счастья.

И точно так же, как мы установили, этому способствует принятие страной международного футбольного турнира. Если ваша страна проводит у себя чемпионат мира, вы не станете богаче, но наверняка почувствуете себя счастливее.

За день до финала Кубка мира 2006 г. один из нас, Саймон, побывал на берлинской улице, где в свое время жил. Так вот, 15 лет назад Гогенфридбергштрассе была унылой и безрадостной, с выстроившимися по обе стороны шеренгами одинаково закоптелых жилых домов — из тех, где вход в уборную с лестницы, а квартиры отапливаются пожароопасными угольными печами. Под стать были и ее жители; годами живя бок о бок, они не общались друг с другом никогда. Теперь же улица настолько преобразилась, что Саймону пришлось свериться с указателем, потому что он решил, что ненароком ошибся. И было отчего: из всех окон свешивались национальные флаги Германии, пусть и китайского производства, а также флаги других стран. И еще повсюду на Гогенфридбергштрассе играли дети, что в общем-то чудо для Германии, где инстинкт продолжения рода, как считается, постепенно исчезает. Вот ведь как — чемпионат мира превратил обычно угрюмую нацию в счастливцев.

История типичная. Георгиос Каветсос и Стефан Шимански взялись определить, есть ли корреляция между счастьем и спортивными соревнованиями (в чем большое содействие им оказал гуру в вопросах изучения феномена счастья Роберт Маккуллоч). Они взяли в Европейской комиссии данные, отражающие, насколько счастливыми ощущают себя граждане 12 западноевропейских стран за период 1974-2004 гг., и соотнесли их со всеми данными о спортивных мероприятиях. Первый из поставленных ими вопросов лежал на поверхности: становятся ли счастливее граждане страны, когда ее сборная делает успехи? Выяснилось, что нет: видимой корреляции отмечено не было. Затем Каветсос и Шимански вычислили корреляцию между уровнем счастья и проведением спортивных состязаний и обнаружили взаимосвязь.