Гагик Карапетян - Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

Выступал в команде Никиты Павловича на месте центрального защитника Шота Хинчигашвили. И надо ж такому случиться, что приехал он на сбор с острейшим приступом радикулита. А впереди – важная отборочная игра в Москве. То ли с греками, то ли с турками.

Понятно, что помимо Хинчигашвили, в команду пригласили и других защитников. Да только куда деваться – игра в обороне строилась с участием тбилисца. И заболевание-то для жизни не опасное, и на поле выходить нельзя. Это сегодня в нашем распоряжении ряд радикальных средств для снятия боли в подобных случаях. А тогда ничем подобным медицина не располагала. Но Никите Павловичу эти подробности не в утешение. Ему здоровый защитник нужен. Вот он меня и попросил:

– Делай что хочешь, но Шота должен играть!

Как быть? Мысленно перебрал несколько вариантов, пока не вспомнил об иглоукалывании. На счастье, в то время в Москве этим занимался ЦНИИ Минздрава рефлексотерапии. Возглавлял его член-корреспондент АН СССР, профессор Дуринян (1923–1986 гг.). Я его не знал. Но подход обнаружился в лице моей знакомой по учебе в мединституте, которая впоследствии стала иглотерапевтом. Она-то меня и надоумила. Поезжай, говорит, на Петровский бульвар к Дуриняну. Объяснишь, кто ты, что ты – он поможет…

Ну, пробился я к директору, несильно рассчитывая на то, что меня примут с распростертыми объятиями. Однако стоило только упомянуть, что я от Никиты Павловича, как профессора словно током прошибло.

– Садитесь, – любезно предложил он, – всем, чем можем, выручим…

И далее объяснил, что нам повезло, поскольку в ту пору в институте вел прием некий доктор из Монголии, великолепный специалист в области тибетской медицины. Мне дальше особенно много растолковывать не требовалось: я-то кое в чем в этой области смыслил. Во всяком случае, ведал, что представители тибетской медицины весьма эффективно используют нестандартные точки на теле больного. И это обеспечивало быстрое и радикальное излечение. Главное, что профессор живо откликнулся. И даже меня поторопил:

– Давай вези футболиста – пойдешь к монголу!

Я так и сделал. Но перед этим, конечно, рассказал все Симоняну. Услышав фамилию Дуриняна, Никита Павлович понимающе улыбнулся и пообещал:

– Ну, думаю, он поможет.

Верьте не верьте, но рекомендованный профессором монгол поставил Шоту на ноги за 5 дней! Если бы я лечил его медикаментами, «блокадами» и прочими традиционными способами, это дало бы положительный результат много позже. А так Хинчигашвили скоро выбежал на поле как «новенький».

– Симонян был, конечно, рад…

– Конечно. И очень тепло меня поблагодарил. Вот, кстати, еще одна черта интеллигентного Никиты Павловича. Он всегда по-доброму отмечал хорошие плоды моей работы. А уж когда удавалось, что называется, «вытаскивать из петли» тяжело травмированных или заболевших футболистов, он обязательно говорил: «Спасибо, Савелий!» с такой неформальной искренностью и теплотой, что его благодарность была мне дороже высоких официальных наград.

Такие слова я слышал не от каждого, с кем работал. В большинстве случаев все воспринималось как должное. Вроде как вылечил и вылечил – ну и слава богу! А Симонян, когда мы тот матч в Москве выиграли, подошел и сказал:

– Слушай, Савелий! А ведь ты с Хинчигашвили сделал невозможное!

– Да не я сделал. Помогли!

– А инициатива? Она же от тебя шла…

– Вы часто ездили с Симоняном за границу, как к нему там относились коллеги? Кстати, он знает иностранные языки?

– Английский. Насколько им свободно владеет, сказать трудно (я владею немецким). Но точно поручусь – явно понимает, о чем говорят.

Что касается отношений со стороны зарубежных коллег, скажу более определенно: и тренеры, и особенно сверстники – футболисты из тогдашней Югославии, Венгрии, Италии – они особенно часто соперничали с Симоняном на поле, помнили его как игрока экстра-класса. И относились соответствующе. То есть великолепно.

А уж о болельщиках, особенно бывших соотечественниках, и говорить нечего. Вспомнилась сценка, которая разыгралась в Натании (Израиль), где сборная СССР проводила сбор. Мы с Никитой Павловичем возвращались с пляжа, когда нас остановил пожилой еврей. В том, что он сразу узнал Симоняна, ничего удивительного не было. Больше поразило, что он и ко мне вдруг обратился по имени-отчеству. Причем с присказками на иврите и монологом на русском, вроде: «Ой, как же повезло, мама дорогая! В Москве я не пропускал ни одного матча с вашим участием. Теперь здесь делать нечего – наш футбол тут не вижу!»

…Там же обедали в ресторане, когда к столику подошли двое. Встали и стоят. Симонян меня спросил:

– Кто это? Ты их знаешь?

– Первый раз вижу.

Вдруг один из них на ломаном, явно подзабытом русском языке говорит:

– Никита Павлович, можно сделать подарок? Мы так рады, что увидели вас…

Оказалось, туристы из Парижа, бывшие сограждане, давно покинувшие СССР. Ну, дальше понятно: достали бутылку водки, присели рядом. Потом даже ездили на наши тренировки.

– Как Симонян реагировал на подобные проявления чувств окружающих?

– Как человек, который пережил сумасшедшую народную популярность…

– И не «зазвездился».

– Ни в коей мере! Неизменно спокоен. Благожелателен. Умеет слушать. Словом, прекрасный собеседник – интересный, остроумный. А уж если возьмется рассказывать! Ребята из сборных разных созывов хорошо об этом знали. И поэтому постоянно просили: «Никита Павлович, расскажите что-нибудь!» Тот, как правило, охотно откликался. И эффект от такого общения с игроками порой бывал потрясающий.

Ну, представьте: 1988 год, канун матча против сборной Англии. Жили мы тогда в маленьком и очень симпатичном отеле в пригороде. Тихо, спокойно. Но у ребят, понятно, какой внутри напряг – впереди очень серьезная, ответственная встреча. И вот собравшись до обеда на лужайке, они пристают к Симоняну со своей, уже ставшей традиционной просьбой. В итоге получили час гомерического хохота!

Профессионально, как врач могу прокомментировать психологическую значимость подобной терапии. Таким образом Палыч, по существу, снял у футболистов то стрессовое напряжение, которое уже начало их колотить перед матчем, в котором решалась судьба команды в групповом турнире европейского чемпионата.

АНГЛИЯ – СССР – 1:3 (1:2). 18 июня 1988 г. Матч группового турнира VI чемпионата Европы. Франкфурт-на-Майне. Стадион «Вальдштадион». 60 000 зрителей.

СССР: Дасаев (к), Бессонов, Хидиятуллин, О. Кузнецов, Михайличенко, Рац, Алейников, Литовченко, Заваров (Гоцманов, 86), Протасов, Беланов (Пасулько, 45).

Голы: Алейников (3), Адамс (15), Михайличенко (26), Пасулько (73).

Подобная психологическая разрядка, на мой взгляд, чрезвычайно эффективное дополнение к заумным тактическим занятиям. Одно очень полезно дополняет другое.