Гагик Карапетян - Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

Прошло 10 лет. Как-то я присутствовал на одном из спектаклей Театра имени Маяковского. В перерыве Саша Гольдман, главный администратор и мой давнишний приятель, предложил:

– Хочешь зайти к Балтер?

– И ты спрашиваешь…

Как только переступил порог гримуборной, она, сразу узнав меня, вскрикнула:

– Доктор, миленький, никогда не забуду, как вы меня спасли!

Кстати, в конце 1970-х схожий случай имел место в Театре имени Вахтангова. Хорошо знакомый администратор этого театра Борис Григорьевич внезапно позвонил мне:

– У нас сегодня – премьера. В «Кабанчике» дебютирует второкурсник нашей студии, но он на репетиции повредил голеностоп. Может, удастся что-то сделать? Ты нас очень выручишь!

– Во сколько надо приехать?

– К шести часам вечера.

– Не знаю, успею ли до начала спектакля.

Успеть-то успел, но когда осмотрел ногу пострадавшего, мне стало нехорошо: отек, опухоль… Подошли Юлия Борисова и Юрий Яковлев:

– Доктор, все зависит от вас!

Оба народных артиста СССР участвовали в спектакле. И очень переживали за молодого партнера, которому я ввел обезболивающее лекарство и наложил тугую повязку. Потом предложил:

– Ну-ка, попробуй попрыгать!

Ведь по роли ему следовало совершать сумасшедшие прыжки. Парень попробовал – болит. Пришлось снять повязку и повторить все сначала. Сделал внутримышечную инъекцию. В это время заполнялся зал – все билеты были проданы. Поэтому чуть ли не каждую минуту в комнату нетерпеливо заглядывала женщина и спрашивала:

– Давать третий звонок?

Наконец я добавил дозу анальгетика в сустав. Но завязывать в этот раз не стал.

– Попробуй!

– Вроде нормально. Прыгать могу!

Когда из-за двери вновь показалась голова помощницы режиссера, все дружно крикнули: «Давай звонок!» Я уже собирался откланяться, когда – как и в случае с Балтер – руководство вахтанговского театра попросило меня:

– Пожалуйста, посидите в ложе до конца спектакля!

Это предложение ломало все планы: мы с женой собирались куда-то ехать. Пришлось звонить, объяснить причину задержки. Зато приятно было наблюдать, как новичок вахтанговского полностью отработал весь спектакль.

– Знали бы театралы, кого они должны благодарить за приятно проведенные вечера…

– Ну, это еще что! Однажды мне объявили благодарность на весь Советский Союз… Париж, 1983 год. Нашей сборной предстояло провести товарищеский матч с национальной командой Франции (23 марта – 1:1. – Прим. ред .). Накануне выехали на разминку на стадион. Когда автобус вдруг застрял, все поначалу подумали, что из-за светофора или пробки. Первым заволновался Лобановский: у нас ведь все расписано по минутам. Главный тренер попросил переводчика выяснить, в чем причина задержки. Вскоре тот прибежал обратно и сообщил:

– Машина сбила мужчину. Он без сознания.

Оказывается, во Франции строго соблюдается правило: если у жертвы аварии нет документов, то вызывают не «Скорую», а пожарных. Вот все их и ждали…

– Зато они научены оказывать людям медицинскую помощь!

Вдруг Валерий Васильевич говорит мне:

– Савелий Евсеевич, разберитесь!

Я оперативно выдвинулся к месту происшествия со своим чемоданчиком. На мостовой лежал мужчина лет сорока, явно местный житель. Вокруг него галдела толпа. Протолкавшись сквозь нее, я склонился над пострадавшим. Видимых повреждений я не обнаружил. Пощупал пульс – нормальный. Приложил ухо к сердцу – бьется. Люди стали чего-то кричать в мою сторону. Тогда переводчик объяснил:

– Не шумите! Это врач сборной СССР по футболу.

Все замолкли. После того как я дал мужчине понюхать нашатырь, он пришел в себя.

– Понял, что его спас иностранец?

– Не знаю, не уточнял. Подъехавшие пожарные его забрали. «Пробка» рассосалась, и мы продолжили свой путь. Тот случай на следующий день в телерепортаже о матче описал Николай Николаевич Озеров. Не случайно, наверное, встречавший нас в Москве администратор команды Борис Григорьевич Кулачко, увидев меня, развел руками: «Ну, вас теперь знает вся страна!» А в Спорткомитете сотрудники не только футбольной, но и других федераций, завидев меня, и в лицо, и за глаза вдруг стали говорить:

– А вот и герой наш!

– К их справедливому восхищению мне нечего ни добавить, ни убавить.

Когда захочется еще раз перелистать размещенные в книге архивные фотографии, обратите внимание на героев нашей книги – все молодые-молодые. Сегодня, увы, про них это не скажешь. И лишь Савелий Евсеевич на снимках такой же, как сегодня. Не отличишь. Нет! Все стареют. Только доктор Мышалов не сказать, что очень уж заметно. Хотя врач «Локомотива» и патриарх отечественной футбольной медицины вплотную, что называется, подошел к очередному своему юбилею – 80 лет! Большое спасибо, что вы есть, Савелий Евсеевич, что вы рядом!

Наконец, по доброй традиции назову моих друзей и коллег, оказавших разнообразное содействие в трудоемком процессе подготовки нашей рукописи: Карина Барсегова и Тамара Синицына (набор текстов), Наталья Еремина (библиотека «Известий»), Николай Ямской (редактура), Вера Буслаева (расшифровка аудиозаписей бесед), Валентина и Виктория Федоровы (креатив), Ирина Жарова и Виктор Груздев (транспортно-техническая помощь), «Фонд Михаила Черного» и его исполнительный директор Дмитрий Радышевский (журналистские командировки), Сергей Шмитько (архивные публикации).

Гагик КАРАПЕТЯН

Когда мы вместе с моим неутомимым соавтором перечитывали уже готовую к печати верстку, то я сделал для себя очередное открытие (недаром ведь говорят, век живи – век учись): в классическом равностороннем «треугольнике» тренер – спортсмен – врач рано или поздно (лучше, конечно, пораньше) появляется еще одно действующее лицо, кардинально меняющее всю конфигурацию – журналист. Какой получилась наша «фигура», теперь будет судить уважаемый читатель. Только об одном прошу: не судите нас, соавторов, чересчур строго. По крайней мере, нас оправдывает то, что мы с Гагиком, поверьте, рассказывали обо всем предельно искренне. А значит – честно. Согласитесь, что в любые времена это не такая уж и малость.

Савелий МЫШАЛОВ

Складная картинка, от англ. puzzle – игра-головоломка, представляющая собой мозаику, которую требуется составить из множества фрагментов рисунка различной формы. – Прим. ред.