Игорь Фесуненко - Пеле, Гарринча, футбол…

В тот час живущие в Рио португальцы закрывали свои лавки и запирали квартиры, опасаясь погромов. По городу шла печальная процессия, несущая чучело бедного тренера Феолы. И певшая хором самбу "Тристеза" – "Печаль". А на следующий день в газете "Лута демократика" было опубликовано оплаченное торсидой траурное извещение. Обычное извещение о смерти: с крестиком вверху и в черной рамке. Текст его гласил: "Настоящим сообщаем, что вчера в "Худсон-парке" (Великобритания) безвременно скончалась Сборная Бразилии, которая при жизни была двукратным чемпионом мира по футболу. Потрясенная горем семья, состоящая из 90 миллионов бразильцев, узнав о коварном убийстве своего любимого детища, ожидает прибытия виновников для принятия надлежащих мер. И хотя к настоящему времени не представилось возможным выяснить имена всех преступников убийц, не подлежит сомнению, что среди них фигурируют Винсенте Феола как палач, Карлос Насименто (начальник команды) как интеллектуальный вдохновитель преступления, Жоан Авеланж, Хилтон Гослинг, Жозе де Алмейда (руководитель делегации, врач, помощник тренера) как сообщники убийцы…"

После поражения в "Худсон-парке" началась полоса смятения и хаоса, продолжающаяся вплоть до 1969 года Полетели головы тренеров и руководителей. Феола, объявленный после победы в Швеции национальным героем, был предан остракизму. Он демонстративно отказывается принимать журналистов и говорить о футболе даже сегодня, три с лишним года спустя после того, когда он плакал, получив в Ливерпуле сообщение о том, что его дом в Сан-Паулу был закидан камнями. Были изгнаны врач команды Хилтон Гослинг, помощники тренера. Никому не сказали даже причин отставки.

Пока бушевали эти страсти, пока картолы ругали тренеров, тренеры – судей, якобы "засудивших" Бразилию, игроки – тренеров и судей вместе взятых, время шло, и 1967 год оказался фактически потерянным для подготовки к реваншу в Мехико. В том году заново собранная из осколков старой команды сборная Бразилии сыграла всего лишь три матча (все вничью) со сборной Уругвая.

В следующем, 1968 году картолы наконец вытерли слезы и засучили рукава: сборная страны провела в этом сезоне двадцать матчей! Лишь однажды – в 1956 году – она участвовала за год в большем количестве встреч (23). Кстати, анализируя статистику игр бразильской сборной, можно отметить поучительную закономерность. Накануне победных чемпионатов она всегда проводила большое количество тренировочных матчей: за два года, предшествующих 1958 году, она сыграла 37 встреч (22 победы, 8 поражений, счет 73:37), за два года, предшествующих 1962 году, – 21 матч (16 побед, 4 поражения, счет 44:11). Накануне же "трагедии" в Англии, в 1964–1965 годах, сборная Бразилии пренебрегла этой традицией: 13 встреч, из них 9 побед и 1 поражение, счет 34:11.

(Любопытно, что в 1968–1969 годах, то есть за два года, предшествующих турниру в Мехико, бразильцы провели 33 матча, вернувшись, таким образом, к практике эпохи "золотой сборной".)

К началу 1969 года, когда до отборочных игр оставалось восемь месяцев, спортивная общественность и пресса Бразилии были охвачены паникой.

Это объяснялось тем, что в ходе подготовки сборной с каждым днем все ярче проявлялись признаки неразберихи и беспорядка, знакомые по периоду подготовки к лондонскому чемпионату. Но если тогда Феола лихорадочно тасовал в своей карточной колоде "всего лишь" сорок пять "девяток", "семерок" и "десяток" во главе с "королем" Пеле, то на сей раз Айморе Морейра колдовал над еще более длинным списком: за полтора года под знамена сборной было призвано 57 футболистов.

Разумеется, одной из главных "бед" Айморе явился тот факт, что Бразилия, как никакая другая страна мира, богата футбольными талантами и на каждое место в сборной к услугам тренера всегда имеется 3–5 игроков международного класса. И все же основное несчастье и Айморе, и Феолы, и любого другого тренера бразильской сборной заключается в том, что в еще большей степени эта страна богата картолами, футбольными "специалистами" и дельцами, среди которых главенствующую роль играют президенты нескольких ведущих клубов, проталкивающих своих питомцев в сборную всеми правдами и неправдами. Ведь для клуба футболист – участник сборной (а тем более чемпион мира) является источником "сверхдоходов".

Не считаться с "советами" и "пожеланиями" этих дельцов тренер сборной не может: он рискует остаться без работы, когда кончится его контракт со сборной.

Фактически хозяином сборной был, впрочем, не Айморе, а некий Пауло Машадо де Карвальо, назначенный Бразильской конфедерацией спорта в 1967 году на пост "шефа" команды. "Сеньор Пауло" – владелец телевизионной компании, театра, ряда фабрик, совладелец крупных строительных фирм, биржевой делец. Он разбирался в футболе гораздо слабее, чем любой мальчишка-негритенок, торгующий спортивными вымпелами у входов на "Маракану", однако ему принадлежало решающее слово во всех сферах деятельности сборной команды: от выбора ее тренера до назначения меню во время сборов. И в этом имели возможность убедиться все скептики, недоумевавшие, почему накануне игр со сборными ФРГ и Югославии, которые должны были проходить в Рио-де-Жанейро, тренировки проходили в Сан-Паулу. Ларчик открывался просто: "Сеньор Пауло" не желал отпустить команду от себя, пока утрясал какие-то "деловые проблемы", связанные с его основным, внефутбольным, бизнесом в Сан-Паулу.

Большие усилия приложил этот господин, стремясь подыскать "патросинадора" для сборной – фирму, которая, выплатив солидный куш в кассу Бразильской конфедерации спорта, получила бы монопольное право использовать в качестве коммерческой рекламы эмблемы сборной, имена ее участников и тренеров. Накануне лондонского чемпионата борьба за право "патросинирования" шла между бритвенной фирмой "Жилет" и спичечными "королями" из компании "Фиатлукс". В 1967–1968 годах в нее включились дельцы из контролируемой зарубежным капиталом фирмы электроаппаратов "филко" и швейной фирмы "Дукал".

Победителя ждут фантастические барыши: простодушные мулаты в какой-нибудь Пиратининге или Пиндамонянгабе, конечно же, поверят ослепительным рекламным плакатам, утверждающим, что-де "король" Пеле или "черная газель" Пауло Боржес рекомендуют всем-всем-всем своим поклонникам "лучшие в мире" транзисторы "Филко" и "наимоднейшие" брюки "Дукал".

Комментируя эту грязную возню, газета "Эстадо де Сан-Паулу" писала: "Это приводит к тому, что некоторые игроки, чувствуя, что они, их имена, их слава помогают другим разбогатеть, начинают испытывать чувства зависти, недовольства, недоверия… А это не способствует укреплению товарищеской обстановки, которой мы прославились в Швеции…"