Валерий Лобановский - Бесконечный матч

Перед очной встречей в Киеве – центральным, пожалуй, событием сезона – у нас оставались шансы на то, чтобы обойти автозаводцев внутри «золотой шестерки» команд, оставшихся после предварительного турнира, – такова была тогда формула первенства. Это могло произойти только в случае нашей победы. Поражение же фактически выводило в чемпионы «Торпедо».

Ажиотаж вокруг того матча я каждый раз вспоминаю, когда вижу переполненные трибуны киевского стотысячника перед официальным международным матчем. Тогда, правда, все было обставлено несколько торжественнее – музыка, горы цветов…

Наполовину наши надежды убил Борис Батанов, забивший мяч уже на третьей минуте. Но нас нельзя было остановить. Счет мы сравняли (Виктор Серебряников), а затем произошел момент, который мы иногда с Йожефом Сабо вспоминаем и переживаем до сих пор. Мы вдвоем остались против пустых ворот – нас вывел Базилевич, хотели протолкнуть мяч за линию, но только помешали друг другу и пробили выше. Следующий момент приходит на память, когда видишь недобросовестное судейство. Сабо сделал точнейшую передачу на вылетавшего из глубины Базилевича, удар – гол, огорченный вратарь торпедовцев Пеликанов кричит на своих защитников, понуро стоящих перед воротами, а затем зло швыряет мяч в центр поля, куда мы уже бежим, счастливые и довольные. Но… арбитр Крылов не позволил нам радоваться долго (а может быть, и не позволил стать чемпионами – уже тогда?), принял совершенно абсурдное решение, назначив от ворот «Торпедо» свободный удар за мифическое положение «вне игры». Второй гол забили соперники, в конце матча мы трижды попадали в штангу, но, как говорит Михаил Иосифович Якушин, «удар в штангу есть не что иное, как разновидность промаха».

Прав оказался тогда Соловьев: игра с «Торпедо», прорвавшим брешь в чемпионской гегемонии «Спартака», «Динамо» и ЦСКА, отняла у нас столько сил и нервной энергии, что мы едва не лишились не только «серебра», но и «бронзы». Лишь ничья или победа в последнем матче в Ростове-на-Дону могла принести нам второе место. С огромным трудом мы сыграли 1:1.

Накануне 1961 года Вячеслав Дмитриевич в беседе с рядом ведущих игроков команды высказал идею о некотором изменении тактического рисунка в игре киевского «Динамо». «Мы будем не правы, – сказал он, – если механически начнем осваивать бразильскую схему 4-2-4: у нас нет для этого исполнителей в линии обороны. Но мы должны разумно использовать тех, кто есть. В центре обороны должен быть создан плотный заслон из двух центральных защитников, один из которых при пашей атаке моментально идет вперед и усиливает полузащитников, и одного хавбека, назовем его для себя «стержневым». Когда мячом владеют соперники, нечего всем нападающим «околачиваться» впереди, двое из них обязаны составлять самый первый эшелон обороны». Схематично это выглядело 4– 4–2 при обороне в 3-3-4 при атаке. При такой игре должна была быть налаженной до автоматизма система взаимозаменяемости, взаимостраховки и перемещений в нужный момент. Этим мы и занимались в первые же дни нового сезона.

Идеальной с точки зрения реализации разработки получилась игра с теми же торпедовцами в первом круге финального турнира (из десяти теперь уже команд – чемпионат проходил вновь по новой формуле) в Киеве. Москвичи были впереди нас на очко, хотя перед началом финального турнира разница составляла четыре очка. Победа выводила нас в лидеры.

Болен был ведущий хавбек команды Войнов. Линию обороны составляли Кольцов, Щегольков, Турянчик и Сучков, среднюю зону вместе с Щегольковым и Турянчиком контролировал мобильный Сабо. Полузащитников было двое – Сабо и Биба, но при потере мяча к ним моментально подключались Трояновский (вот кто так и не раскрылся до конца, хотя имел фантастические данные – он умел в футболе абсолютно все!) и Серебряников. Проблем в этом матче у нас не было никаких, игра шла в одни ворота, и Трояновский и Биба забили по голу. К моменту ответной встречи мы опережали «Торпедо» на три очка, ничья в Москве 1:1 оставила все на своих местах, и 17 октября 1961 года в матче с харьковским «Авангардом» киевское «Динамо», выступавшее на своем поле, могло впервые стать чемпионом.

И стало. Еще не закончилась игра (счет был 0:0), как по стадиону объявили, что торпедовцы проиграли в Ташкенте и мы – чемпионы!

Спустя 25 лет, 17 октября 1986 года, мы сидели в номере московской гостиницы «Пекин» с Вячеславом Дмитриевичем Соловьевым. Я был в Москве в командировке, он заехал повидаться. Мы и не вспомнили бы об этой дате, если бы не заговорил о ней заскочивший на минутку наш друг народный артист СССР Олег Иванович Борисов, работавший в свое время в Киеве в театре Леси Украинки, затем в ленинградском БДТ, а сейчас – во МХАТе. И началось: «А помнишь… Болельщики… Пономарев…»

«А помнишь, Валерка, – сказал мне Соловьев, – как ты тогда после игры заявил: сейчас такое состояние, что, кажется, могу до сорока лет играть!» Что ж, мне тогда было 22, я и представить себе не мог, конечно, будучи в чемпионском настроении, что играть мне судьбой определено еще шесть с половиной лет, а потом…

«Болельщики, – вспомнил Борисов, – в каком-то едином порыве свернули принесенные с собой газеты в жгуты и подожгли их. Весь стадион – в факелах. Незабываемое зрелище!» Куда уж там забыть. Факелы запылали во время игры, после объявления результата «Торпедо», и на поле было довольно жутковато. Кто-то из наших подбежал к арбитру и сказал: «Товарищ судья, может быть, закончим, а? А то ведь сейчас стадион вспыхнет».

«Пономарев покойный, Александр Семенович, тогда «Авангард» тренировал, – рассказал Соловьев. – Скамейки почти рядом были. Так, когда диктор информацию из Ташкента выдал, он подбежал, обнял – когда вы еще видели, чтобы тренер соперников во время игры с поздравлениями подбегал! – и сказал: «Наконец-то и киевское «Динамо» в чемпионы пробилось».

Да, играть мне оставалось шесть с половиной лет. В киевском «Динамо» – и того меньше, до 1964 года, когда я провел в основном составе всего девять матчей из тридцати двух. К тому времени тихонько убрали из команды Соловьева (пятое место в 1962 году и неудачи в 1963-м заставили его временно передать бразды правления Виктору Терентьеву, которого, в свою очередь, заменил Анатолий Зубрицкий. С января же 1964 года киевское «Динамо» возглавил опытнейший Виктор Александрович Маслов, с командой которого – «Торпедо» – мы так упорно сражались в 1960 и 1961 годах).

Маслов – тренер от бога. В «Торпедо» его постигла судьба, вполне характерная для представителей тренерской профессии, одной из самых бесправных профессий в стране. О том, что он больше не руководит клубом, который приводил к «дублю» – победе в чемпионате и Кубке, Маслов узнал из уст то ли секретарши, то ли уборщицы. С ним даже не захотели разговаривать те, кто еще вчера превозносил его тренерские качества до небес, равно как и успехи возглавляемой им команды. Ему не простили второго (!) места в первенстве и поражения в финале Кубка. Сверхбеспардонное отношение к специалисту со стороны дилетантов. Он не переносил дилетантов. Но их больше, и за ними – сила.