Алексей Тихоньких - Я был советским спортсменом

Вторая поездка была организованна студенческим обществом «Буревестник».

Наша команда, состоящая из гимнастов-студентов, провела несколько встреч против команд университетов на севере Соединенных штатов. Я еще не совсем восстановился после травмы, поэтому выступал не на всех снарядах. Это вызывало у меня неприятное ощущение лишнего в нашей команде.

При встречах с американскими студентами атмосфера была праздничная, организаторы проводили совместные мероприятия, ужины, экскурсии.

Вопрос «Do You like America?» предшествовал любому диалогу. Казалось, что ответ на этот вопрос являлся паролем в таинственной международной студенческой игре. Причем меня удивляло то, что вопрос звучал так, как будто слово «Америка» было не названием страны, а именем какой-то девушки-студентки. Услышав в очередной раз вопрос, нравится ли нам Америка, мой друг Володя Симаков с усмешкой переспросил: «Северная или Южная?»

В итоге, словно желая освободить нас от поисков правильного ответа, в Филадельфии нам подарили белые футболки с надписью красными буквами «I love America», в которой слово «love» заменили изображением сердца.

– Формула интересная, сначала отборочный турнир, а на следующий день финал по многоборью и отдельным видам, – продолжал мой тренер. – Соревнования будут проходить в небольшом городке Фэрфакс штата Вирджиния, недалеко от Вашингтона.

Я продолжал молчать и думать о своем: «Поживем – увидим. Главное – не было бы ошибок в передаче информации, а то иногда такое бывает. Вон два года назад приехали на Австралийские Игры. Огромная разница во времени, перемена климата! На собрании по прилете выяснилось, что произошло какое-то недоразумение и даты проведения соревнований были сообщены неправильно.

Соревнования начинались на следующий день после нашего прилета! Мы с Сашей Погореловым и Наташей Юрченко переглянулись. Что ж, прекрасно! Хорошо, что не сегодня! Выбора не было. Двое суток в пути, 22 часа чистого времени полета в четырех самолетах: Москва – Дели, Дели – Сингапур, Сингапур – Перт, Перт – Мельбурн».

На все официальные соревнования, такие, как Олимпийские Игры, Чемпионаты и Кубки Мира и Европы, обычно делегации приезжали на несколько дней раньше, чтобы у нас была возможность отойти от перелета, адаптироваться к новой обстановке, разнице во времени, климату…

На неофициальных международных турнирах эта практика не соблюдалась. Кроме того, иногда случались различного рода нестыковки перевода или толкования той или иной информации. Расхлебывать приходилось нам.

– Кто назначен тренером? – прервал я свое молчание, когда мы подошли к зданию, в котором находилась столовая.

– Я еду с тобой, – ответил Геннадий Никифорович.

От этой новости у меня сразу поднялось настроение. Видимо, турнир действительно был важным. Поехать на международный турнир с персональным тренером – случалось не часто.

В этот день вечером я почувствовал, что перебрал с сегодняшней нагрузкой.

Кроме основной тренировки в субботу утром, после обеда нам проводили специальную тренировку, которая называлась «Круговая подкачка». После разминки каждый гимнаст занимал свое место на приготовленных тренерами снарядах и выполнял упражнение, направленное на развитие скоростно-силовых качеств. После этого он сразу же приступал к следующему без перерыва и так далее по кругу. Такая система способствовала не только развитию физической силы и выносливости, она учила «упираться». К концу этой тренировки мы с трудом волокли свои ноги, руки становились неподъемными, и, казалось, что сердце не выдержит этого ритма.

После ужина я прогулялся на свежем морозном воздухе, принял теплую ванну, но это не помогло. Пальцы сжимались в кулак сами по себе, чувство напряжения в мышцах мешало уснуть. Я утешал себя: «Все нормально, расслабься, подумай о чем-нибудь приятном».

Ничего не помогало.

Я осторожно приподнялся и сел на край кровати. На соседних койках слышалось ровное дыхание Саши Тумиловича и Валика Могильного.

Я вспомнил, что у Валика была привычка есть шоколад, когда он не мог заснуть. Он разворачивал плитку шоколада, завернутую в хрустящую фольгу, отчего я просыпался и не мог в свою очередь потом уснуть. На утро я говорил: «Валик, я тебя умоляю, если ты опять ночью будешь есть шоколад, разверни обертку и приготовь его заранее!» Валентин, смеясь, обещал мне больше ночью шоколад не трогать, но через неделю ситуация повторялась.

Я посмотрел на него и на его тумбочку возле кровати и улыбнулся.

Подумать только, что полгода назад, мы, два гимнаста из одной спортивной школы города Ленинска-Кузнецкого, выступали вместе в одной команде на Чемпионате Мира в Монреале. Золотые медали висели на зеркале в нашем гостиничном номере четыре оставшиеся дня, и у нас не поднимались руки спрятать их в чемодан.

Я встал с кровати, подошел к стеклянной балконной двери и прижался лбом к холодному стеклу. За окном, в центре занесенного снегом фонтана, в лунном свете виднелась статуя обнаженной девушки.

Я подумал: «В этом году мне исполнится 25 лет. В сборной команде старше меня уже никого не осталось. В каком же количестве международных соревнований я участвовал за эти годы? Двадцать пять? Тридцать?

Когда все это началось? Где и когда проходил мой первый международный турнир в составе сборной команды СССР?

Если брать, начиная с молодежной сборной, то выходит в Кишиневе, столице Молдавии, где я впервые в мире соединил два перелета на перекладине? Точно, выходит так».

Тогда сестра рассказала мне по телефону, что после того, как родители прочитали заметку об этом в газете Советский Спорт, отец вырезал ее и отправил своему отцу.

Когда в очередной раз он отвозил меня из Междуреченска в Ленинск, я спросил его:

– Папа, почему я ничего не знаю о моем деде?

Отец ответил:

– Потому что ты никогда о нем не спрашивал.

Я внимательно посмотрел на него:

– Ну тогда я тебя спрашиваю сейчас – кто твой отец и мой дед? – Он не отвечал.

– Папа? – повторил я укоризненным голосом.

Он еще некоторое время молча смотрел на дорогу. Затем вдруг, не оборачиваясь, с расстановкой, словно хорошо выученный наизусть урок, ответил:

– Твой дед Николай Прокопьевич Тихоньких живет в городе Балее Читинской области. До войны он работал учителем математики. В 1939 году был награжден медалью «За трудовую доблесть и за хорошо поставленную учебно-воспитательную работу в школе». Медаль в Москве в Георгиевском зале ему вручил Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин.

Николай Прокопьевич 4 августа 1941 года был призван в армию и направлен в Иркутское военное училище. После окончания училища участвовал в боях на Западном фронте. Был ранен. После выздоровления в составе группы советских офицеров был командирован в Польскую Армию. После войны Николай Прокопьевич вернулся в марте 1946 года в звании капитана. В течение пяти лет работал в Балейском педучилище в должности заместителя директора и преподавал математику. До ухода на пенсию руководил школой №1 города Балея. Был Награжден Орденом Красной Звезды, Орденом Отечественной войны, медалью «За отвагу».