Владимир Абрамов - Футбол, деньги и те, кто рядом

– Так что в конечном итоге, – спросил я Костю, – ты позвонил или нет?

– Конечно, позвонил! Кажется, удалось убедил Романовича. Он вроде загорелся. Я уже организовал ему встречу с Курбаном в Москве, и Бекиевич ему все по полочкам разложил. Ротенберг пообещал найти деньги, но хочет всю ответственность по контролю за финансовыми потоками мне поручить. Обещал, что подключит нужных спонсоров, но при одном условии, что все платежи будут проходить под моим личным контролем, чтобы исключить необоснованные утечки. Пригласил губернатора области и мэра для встречи со мной. Передал мне их прямые телефоны.

– Какова перспектива, по твоему мнению, – спросил я.

– Мне пришлось принять на себя ответственность перед Борисом Романовичем…

В этот момент кто-то позвонил Косте на мобильный, он озябшей рукой полез в карман куртки. Взглянув на экран, он, прежде, чем ответить, попросил меня помолчать.

– Гуляю я, Романович, иду быстрым шагом, оттого и дышу прерывисто. Да точно-точно, – рассмеялся Костя. – Да, с Курбаном по поводу динамовского защитника поговорил, никого он у них в команде брать не хочет, а кандидатуру Самбы категорически отверг. Говорит, по стилю не подходит. Идеально бы подошел Федор Кудряшов из «Терека», к тому же не так дорого. Что касается Ерохина: он согласился с нашим предложением и прилетит ко мне в Москву на встречу послезавтра. Мы с ним обо всем переговорим и, я уверен, он даст свое согласие. По остальным вопросам я позвоню вам завтра и доложу.

Костя разъединил и, выдохнув, повернул ко мне голову, желая что-то сказать, однако телефон зазвонил вновь.

– Подожди, – сказал он, – что-то опять Ротенберг. – Да, Борис Романович, слушаю! Ну что я могу сделать, не хочет он его брать, говорит, что только другим будет мешать. Куда девать? – Костя пожал плечами, – пока не знаю, думать надо. Хорошо, хорошо, – закончил он.

Он посмотрел на меня несколько удивленно, словно позабыл, что я стою рядом и, покачав головой, сказал:

– Ты знаешь, Николаич, никогда прежде не слышал, как Ротенберг ругается, а тут шлет такие проклятия на голову Германа Ткаченко из-за этих игроков, что «Динамо» накупило! Кстати, прошу тебя, ты уж, пожалуйста, об этом разговоре пока никому не говори.

– А когда будет можно?

– Когда-нибудь можно будет. Вот станем чемпионами, тогда да!

Я присвистнул.

– Ты шутишь, должно быть!

– Я нисколько не шучу. И Курбан убежден, что мы способны удивить всех.

Между тем мы с Константином прошли половину нашего маршрута, заканчивавшегося традиционно у того высотного кирпичного дома, где, по слухам, жили братья Березуцкие и известная всем Тина Канделаки, и повернули в обратную сторону.

Сколько раз мне приходилось сокрушаться и делиться этим с Костей, что он живет в далеком Бутово, а мог бы, как мне представлялось, жить в Москве где угодно в достойных уровня его успехов в бизнесе районах, а, может быть, даже в лучшем из них. Ведь он, как и я, москвич, и с рождения впитал в себя любовь к городу с его златоглавыми церквами и широкими проспектами. Но Костя оставался холодным к шику и излишнему комфорту.

– Володя, ну не люблю я этот якобы московский бомонд с его тусовками и нуворишами, понаехавшими со всех концов России. Не терплю я рублевскую показуху, – неизменно раздраженно бросал он мне в ответ, – и никогда не буду там жить.

Сарсания действительно во многом предпочитал аскетичный образ жизни. Пожалуй, единственно, к чему он тяготел, так это к марке автомобиля. Он был вынужден много перемещаться по городу и за его пределы и ужасно уставал от переездов, поэтому его личная машина, как он всегда считал, должна была быть высокой и вместительной, а если принять во внимание, что он был сам большим и часто жаловался на спину и ноги, то ему хотелось иметь под собой удобное кожаное кресло, чтобы в пути вытянуться и расслабиться.

Несмотря на все усилия, «Ростову «не посчастливилось стать чемпионом, он стал лишь серебряным призером, но своей самоотверженной игрой удивил и поразил всех специалистов. А что клуб сотворил в Лиге чемпионов, то это была отдельная песня. Честно заработав большие деньги, достаточные, чтобы расплатиться по многолетним долгам, «Ростов» доказал всем скептикам, что и без европейских звезд и игроков сборной можно здорово играть и даже красиво выигрывать в Лиге чемпионов. В кое веки благодаря этому скромному клубу наконец за наш отечественный футбол было не стыдно.

Время шло, а Крстя продолжал тренировать «Атлантас» и время от времени прилетать в Москву. Только в апреле 1917-го года, проходя по тому же маршруту в Крылатском, Костя вдруг разоткровенничался:

– Все, – сказал он, – перехожу в «Рубин» вместе с Курбаном. Уже познакомился со всеми спонсорами и хозяевами клуба. Думаю, у нас все получится, и поставленные задачи нам по плечу. Кое-кого из «Ростова» возьмем, конечно, но нужно строить новую команду, способную собирать полные трибуны нового стадиона в Казани.

– Странно мне все это слышать, – сказал я, – ты же все это время хотел работать только в «Зените».

– Ну а что в «Зените»? Я же тебе рассказывал, что Алексей Борисович со мной встречался, да и Дюков все эти годы меня звал к себе. Они никак не могут взять в толк, что прийти-то в команду я могу, но результат дать не смогу. Вот ты как думаешь, почему у меня с Курбаном все всегда получалось? Да потому что мы с ним всё одинаково понимаем и мы, если хочешь, одно целое. А в «Зените» все было бы не так. Деньги, конечно, я бы получал хорошие, да только свою репутацию подмочил бы, поскольку результат уходил бы в свисток. Мне нужна единая команда, а это значит: Фурсенко и я, и никто больше. Тогда все бы получилось. Пришел бы в команду тренер, в котором мы с Сергеем Александровичем были бы уверены. Хорошо бы, Манчини! Решение принимали бы сразу и быстро. А если между нами будет Митрофанов, то, боюсь, ничего хорошего не получится, я об этом откровенно говорил Миллеру при наших встречах. Максим – неплохой парень и все такое, но он для меня, как какое-то препятствие. «An obstacle to overcome», – почему-то сказал он по-английски. – Надеюсь, что Алексей Борисович меня понял, но боюсь, не до конца.

Я внимательно смотрел на Костю и видел, как он волнуется.

– Ну а если всё же представить, что в «Зенит» снова придет Фурсенко и разрулит твой вопрос, тогда ты что будешь делать?

– Маловероятно, – сказал он. – Что гадать понапрасну. – Но если вдруг это свершится, то сам понимаешь, тогда придется мне перед «Рубином» извиниться. Надеюсь, они меня поймут правильно и обойдется все без скандала. Мне ближе всех Сергей Александрович.

Костя вдруг остановился и посмотрел на меня, прищурив глаза.

– Ты все до меня докапываешься. Ты лучше вот что мне скажи: ты сам – то чем будешь заниматься? Да, кстати, ты свой исторический роман, который пишешь чёрт знает сколько лет, когда наконец закончишь?