Татьяна Любецкая - Контрапункт

Впереди встреча с Югославией.

Потом об игре наших с югославами появится много самых противоречивых писаний – от уничтожающих отзывов до восторженных славословий. Кто-то увидит ту игру «блистательным чудом в Тампере», иные же воспримут ее как катастрофу, позор, трагедию. Прочитав слово «трагедия», я подумала, не слишком ли это сильно сказано про игру, но, «погрузившись в материал», переворошив уйму книг и встретившись с участниками матча, убедилась, что не слишком. Вот только суровые обвинения и их последствия не вяжутся с той игрой…

Как готовился и готовил к встрече с югославами своих игроков Борис Андреевич Аркадьев? Как обычно. Совершенно как всегда. И ничто не говорило ему о том, что эта встреча станет переломным моментом в его судьбе и что многое из того, что произойдет с ним потом, поведет свой отсчет именно с этого дня, а то, что удалось пройти раньше, будет на некоторый срок перечеркнуто, стерто – забыто.

Итак, 20 июля 1952 года на олимпийском стадионе в Тампере английский судья Эллис возвестил о начале встречи между сборными СССР и Югославии.

Рассказывают, что, обуреваемые усталостью и волнением, наши поначалу все же завладели инициативой, которую, однако, никак не удавалось завершить голом. Так продолжалось примерно около получаса, как вдруг внезапно контратаковавший югослав Бобек будто без всяких усилий «обставил» наших защитников и забил первый гол. Потом мячи посыпались в сетку наших ворот, как яблоки из корзины, и к концу первого тайма счет катастрофически вырос – 4:0. Короче, если не считать самой завязки игры, первый тайм советские футболисты, что называется, отдали югославам. Но казалось, им надо было попасть в столь бедственное положение, чтобы заиграть вновь и чтобы Всеволод Бобров – а кто же еще? – забил наконец свой очередной «исторический» гол. Югославы, правда, тут же забивают ответный – счет становится 5:1, – но на этом кажется успокаиваются, чего нельзя сказать о наших.

С этого момента соперники будто меняются ролями: оцепенение нашей командой наконец-то сброшено, югославы же, столь блистательно взвинтившие счет до 5:1, «стреножены» теперь идеей удержать его во что бы то ни стало. Это им не удается.

Василий Трофимов забивает еще один гол, и это дает повод – пока, впрочем, небольшой – встрепенуться наконец нашим болельщикам: «Вася, давай!!!»

Будто этот крик впечатляет Трофимова – он самоотверженно бросается в битву за мяч, мяч у него, он отдает его не то Боброву, не то Николаеву (в точности этого сейчас уже никто не помнит) – во всяком случае, в конце футбольной фразы мяч вновь у Боброва, а затем в воротах югославского вратаря – 5:3!

Стадион, еще недавно готовый вздремнуть на «игре в одни ворота», взрывается тяжелым, многоязычным ревом – все (понятно, кроме югославов) требуют чуда, ибо чудо импонирует всем, тем даже, кому не слишком-то импонирует наша победа.

Югославские же защитники с усердием отсылают мячи за боковые линии, тянут время и, потеряв свою игру, скитаются по полю совершенно пустые, не в силах уже влиять на ход матча.

А время исчезает катастрофически быстро – с точки зрения наших и ужасающе медленно – с точки зрения югославов. Вот неплохой пример для теории относительности. Впрочем, судье Эллису сейчас не до теорий, и он делает югославам строгое предупреждение.

На пути к чуду наши забивают еще два (!) мяча: один – Бобров и второй, на последних секундах, – полузащитник Александр Петров. 5:5. Матч окончен. Ничья. И вновь, как и во встрече с болгарами, назначаются дополнительные тридцать минут, по ни одна из команд взять ворота соперника уже не в силах. Правда, если принимать в расчет «почти» и «чуть-чуть», то можно сказать, что дважды в это дополнительное время наши чуть не забили гол: первый раз Константин Бесков с шести метров ударил мячом в штангу и второй – Валентин Николаев не то попал прямо во вратаря, не то мимо ворот (очевидцы тут расходятся).

Наутро радиостанции и газеты разных стран бурно восхитились «чудом в Тампере», «фантастическим матчем» и «героизмом русских», что, конечно, весьма и весьма льстило нашим любителям футбола.

Конечно, надо знать цену каждого гола в футбольном матче, тем более олимпийском и тем более с таким соперником, как югославская сборная, чтобы оценить, чего стоило нашим сравнять счет тогда, на стадионе Тампере.

А через сутки – повторная встреча.

Словно по некоему твердому сценарию, во всех матчах советских футболистов на той Олимпиаде первый наш гол забивает Бобров – так случилось и на 6-й минуте переигровки между сборными СССР и Югославии. Но вскоре югославы сравнивают счет, а затем выходят вперед – 2:1. В радиорепортаже Вадима Синявского второй гол югославов «звучал» примерно так: югославский защитник послал мяч в нашу штрафную площадь, где его готовился принять Анатолий Башашкин, но будто бы мяч при этом попал ему в руку, и судья назначил одиннадцатиметровый, без промаха пробитый затем Бобеком.

Эту «руку» Башашкин до сих пор не может простить Синявскому. И через двадцать девять лет, все еще сильно волнуясь, Анатолий Васильевич объяснял мне, что мяч пришелся ему вовсе не в руку, а в плечо. Он возбужденно показывает рукой то на свое правое плечо, то на место на поле, где это случилось (мы встретились с ним на футбольном поле «Автомобилиста» – там он тренирует теперь команду «Красная Пресня»), где в тот момент находился он, а где югославский игрок… «Понимаете, я объясняю судье: неправильно, мол, не было пенальти, показываю ему на плечо, а он показывает мне на руку и – дает пенальти…»

Судья Эллис, разумеется, оказался неумолим. Да и было бы странно, если бы он, даже поверив в правоту Башашкина, рискнул отменить свое уже объявленное решение – прецедент на Олимпиаде был бы экстраординарный.

А далее с Башашкиным случилось нечто схожее с «трагедией Кочеткова». Пытаясь отразить мяч, идущий к воротам Леонида Иванова, он подставил ногу, и счет встречи стал 3:1.

А так как еще на одно чудо у нашей команды сил уже не оставалось, то с этим результатом она и вышла из борьбы олимпийского турнира.

Тем не менее мировая пресса была по-прежнему склонна превозносить советских футболистов, считая, что, несмотря на проигрыш, они сумели преподать футбольному миру не только урок мужества и выносливости, но также продемонстрировали яркую, остроумную игру. Кстати, из восьми голов нашей сборной на Олимпийских играх в Хельсинки шесть – на счету армейцев (5 – Боброва, 1 – Петрова). Оставшиеся два принадлежат Трофимову (если, конечно, вообще позволительно выделять авторов голов в этой, по существу, коллективной игре, где, вероятно, ни один гол никогда и никому не принадлежит полностью).