Татьяна Любецкая - Контрапункт

Близнецов всегда и во всем сопоставляют; братьев же Аркадьевых – чаще всего, естественно, в том, чего они достигли в спорте.

Поддавшись этому вечному искусу близнецов – искусу их сопоставления, – я подумала, что «турнир в честь братьев Аркадьевых», где с высказываниями о них «сразятся» их ученики, футболисты и фехтовальщики – кто более преуспеет в представлении своего Аркадьева? – будет весьма уместным вступлением к этой книге.

Представляю участников турнира:

«Команда» Бориса Андреевича (Аркадьева-футболиста) – Анна Штубер-Збоновская (победительница первого международного турнира советских фехтовальщиков), Константин Бесков (неоднократный чемпион страны, неоднократный обладатель Кубка СССР, тренер сборной команды страны по футболу) и Всеволод Бобров (неоднократный чемпион мира и олимпийских игр по хоккею, неоднократный обладатель Кубка СССР, неоднократный чемпион страны по футболу).

«Команда» Виталия Андреевича (Аркадьева-фехтовальщика) – Эмма Ефимова (экс-чемпионка мира), Марк Мидлер (неоднократный чемпион мира и олимпийских игр, тренер сборной команды страны по фехтованию) и Давид Тышлер (призер чемпионата мира и олимпийских игр, заведующий кафедрой фехтования в ГЦОЛИФКе).

ДАВИД ТЫШЛЕР. Заслуга Виталия Андреевича перед советским спортом, на мой взгляд, измеряется не только количеством воспитанных им чемпионов, написанных книг и длительностью его работы, но и тем, что он своим интеллектом одухотворил несколько поколений советских фехтовальщиков. Ему, я полагаю, нет равных в нашем спорте разве что его брат? – по тому следу, который он оставил, по тому, что он сделал для своих учеников.

Виталий Андреевич никогда не умел и не хотел администрировать. В его работу, в его метод вообще не входят такие понятия, как «требовать», «заставлять», «проверять». Окрик, гнев – это поражение тренера, считает он. Ему это просто не нужно.

Он настолько завоевывает своих учеников авторитетом, логикой, культурой, умеет так глубоко проникнуть в их психологию, что в смысле взаимопонимания не возникает проблем и опасений: а вдруг кто-то не сделает или не захочет сделать то, что рекомендует Аркадьев?

Он никогда не опекал, не обхаживал нас в общепринятом смысле этого слова: не бегал вокруг дорожки, не носился за нами с чашечкой кофе, не «выбивал» квартиры или машины, не продвигал по служебной лестнице. Но он дал нам неизмеримо большее.

КОНСТАНТИН БЕСКОВ. Я не знаю другого тренера, который бы принес такую огромную пользу нашему футболу, как Борис Андреевич Аркадьев. Его команды, демонстрировавшие высокий класс игры, служили блестящим наглядным пособием для желающих играть в футбол. А его книги до сих пор не устарели.

У него всегда был великолепный контакт с командой, и он к каждому умел подобрать «ключик».

Он добивался абсолютного послушания только силою своего авторитета. Игроки безмерно уважали его и твердо знали: их успех во многом зависит от него, ибо он великий знаток своего дела. Никогда не забуду, как на сборах Борис Андреевич приглашал меня смотреть закат, как увлекательно рассказывал о живописи… Среди тренеров мне больше никогда не приходилось встречать человека такой культуры, интеллекта, эрудиции. И я убежден, что по своему воздействию на игроков он один из передовых людей в футболе, да, пожалуй, и не только в футболе.

Я учился и у других тренеров: у Михаила Якушина, у Михаила Бутусова, у зарубежных, у Эреры например. Но основа моей работы – это все-таки то, что дал мне Борис Андреевич.

МАРК МИДЛЕР. Виталий Андреевич никогда не прибегал к прямым поучениям и наставлениям и эффекта усвояемости достигал обычно наглядностью уроков.

К примеру, он не курит, с водой и солнцем на «ты», закален, как не снилось никому из его молодых коллег, в любой мороз обходится без теплых вещей, и это лучше всякой агитации за хороший режим, здоровый образ жизни.

Кстати, о курении. Помню, в юности я начал покуривать, и Виталий Андреевич отучил меня от этого в два счета, поразив своим объяснением «подобного абсурда». Он говорил примерно так: «Человечество, борясь за чистоту среды и тратя на это огромные средства, придумало фильтр для очищения воздуха от всякого мусора, шлаков. А ты чистый воздух засоряешь дымом от сожженных ядовитых растений и эту ядовитую смесь зачем-то тянешь в себя». Курение Виталий Андреевич называл еще «обратным фильтром».

А вот еще пример наглядности его уроков.

Мне, может быть единственному из его учеников, довелось встретиться с ним в бою. Я тогда чувствовал себя очень преуспевающим и сильным и сразу повел 4:0. Казалось уже, что бой мною выигран. Но Виталий Андреевич – олицетворение выдержки и спокойствия – все же переиграл меня (5:4). Тонкий, гибкий тактик, он терпеливо и тщательно ставил мне тактические ловушки одну за другой. И вот именно тогда я понял, что фехтование – это не только руки, ноги, выпады и взрывы скоростей. То был самый наглядный урок тактики, а не рассуждения о ней.

На мой взгляд, важнейшая черта его педагогического таланта в том, что он со всеми умеет найти общий язык – с деревенскими и городскими, мужчинами и женщинами всех возрастов, характеров и вкусов, – к каждому подобрать ключик.

А его высочайшая квалификация как тренера в том, с моей точки зрения, что в своем общении с учениками он много апеллирует к их интеллекту, что мне, в частности, всегда импонировало.

В заключение скажу, что даже сейчас, проработав тренером сборной более десяти лет, я не упускаю случая «подглядеть» за его уроками и до сих пор неизменно нахожу в них для себя что-нибудь новое…

АННА ШТУБЕР. Борис Андреевич по-настоящему открыл мне глаза на радость, которую доставляет спорт. А как он разбирался в людях! Он буквально видел нас насквозь. Впрочем, они оба, братья Аркадьевы, такие…

Фехтовальные уроки Бориса Андреевича всегда были необыкновенно увлекательны и вечно с начинками каких-то выдумок, игр, в которых он обычно сам принимал участие. Никто никогда не мог у него выиграть: его реакция неизменно оказывалась самой быстрой. Впоследствии я читала, что со своими футболистами он вел занятия точно так же, и в этом не было ничего удивительного.

Но для меня до сих пор загадка, как он, такой деликатный, такой, мне казалось, «нефутбольный» человек, мог работать с футболистами? Впрочем, и в этом, вероятно, проявился его тренерский талант.

Как-то случайно мы выяснили, что живем рядом, и у нас выработалась привычка идти с тренировки домой вместе через всю Москву пешком – с Кропоткинской в наши края, к Курскому вокзалу.

Идя с Борисом Андреевичем по улице, я почти всегда испытывала некоторую смесь гордости и неловкости: стоило мальчишкам нашего района встретиться нам на пути, как они тут же разворачивались и цепочкой тянулись за нами, то есть, разумеется, за Борисом Андреевичем. Я знаю, что и Виталий Андреевич вечно был окружен такой же свитой.