Эдди Ирвайн - Жизнь на высокой скорости

Я знал, что Феррари 1999 года была лучшей машиной, которую мне доводилось водить. Первая машина шеф-дизайнера «Феррари» Рори Бирна для 1998 года, хотя и была улучшенным вариантом предыдущих моделей, надежд не оправдала, но в этом году все встало на свои места и получился действительно хороший автомобиль. Раньше нам нужно было просто что-нибудь сделать и быть впереди, но это было до того, как нам пришлось учитывать фактор Эдриана Ньюи. Когда Ньюи перешел из «Вильямса» в «Макларен», то трудно стало всем, не только нам. «Макларен» располагает большими ресурсами, чем «Вильямс», и, наверное, эта команда все-таки чуточку лучше организована. Теперь, когда у них был лучший специалист по аэродинамике в нашем спорте, то победить их стало еще труднее.

Михаэль Шумахер пришел в «Феррари» лучшим пилотом на планете. Он только что дважды стал чемпионом мира, и все считали, что он принесет титул и «Феррари». Отношение было «Ну, если не в этом году, так в ближайшие три Михаэль станет чемпионом мира». Уж поменьше времени пребывания Эдриана Ньюи. Этот парень просто потрясающ, он самый лучший, и я был бы счастлив водить созданную им машину. Для того, чтобы «Феррари» имела шанс в чемпионате мира, нам необходимо, чтобы Ньюи ушел в отпуск на пару лет. Может быть, нужно подкинуть эту идею остальным вокруг и скинуться ему на длительное кругосветное путешествие. Он мог бы вернуться, скажем, года через три, и мы бы тогда посмотрели, есть ли у него еще его волшебство, и может ли он до сих пор побеждать. Держу пари, он вернется, и опять его машины будут лучше всех других. Лучшего специалиста в аэродинамике в Формуле-1 нет.

У «Феррари» и «Макларена» совершенно различный подход к конструированию машины. «Макларен» добивается наивысшей скорости, а потом работает над надежностью, «Феррари» же, по словам моего менеджера Энрико Дзанарини, сначала строит танк, а потом пытается его разогнать. Честно говоря, я не знаю, чей метод лучше, потому что обычно к последней гонке чемпионата мы подходим практически на равных. Но, по крайней мере, в этом случае в Мельбурне черепаха обогнала зайца. Кроме наших забот о скорости «Макларен», у команды было еще ощущение, что покрышки «Бриджстоун» — недостаток нашей машины, потому что большинство наших зимних тестов проходили на автодромах типа Мюджелло, где очень хорошее сцепление покрышек с трассой.

Я также чувствовал, что в «Феррари» ждали победы Михаэля. В команде было ощущение упущенной возможности, и это уменьшало радость от победы. Честно говоря, так всегда происходит — если побеждает Дэвид Култхард, то механики Мики Хаккинена будут расстроены. «Феррари» — команда одного человека. Все вращается вокруг Михаэля Шумахера, и вся команда построена так, чтобы он был номером первым и выигрывал гонки. Когда побеждает номер второй, это всех выбивает из колеи. Михаэль сказал, что он рад моей победе, и все сказали, что для него эта гонка была позором. Моя точка зрения такова, что все мы здесь находимся ради самих себя. Нет более эгоистичного вида спорта, чем Формула-1. Я думаю, что гонщики ставят свои интересы выше интересов команды. В конце концов, я здесь ради себя, а не ради «Феррари». Вот так обстоят дела. Однако это не означает, что когда удача отворачивается, ты не можешь помогать партнеру. Поддержка Михаэля позднее в этом году, на Гран-при Малайзии, была невероятной. Когда он мне был действительно нужен, он помог, и большего у него просто нельзя было просить. Это действительно смело для лучшего пилота в мире помогать выиграть кому-то еще. Вообще-то, еще тогда, в Австралии, я подумал, что у меня появляется шанс побороться за чемпионат, так как никто не знает, что может принести нам будущее. Посмотрите, что произошло с Деймоном Хиллом в 1994 году, когда он сражался с Михаэлем.

Конечно, для команд это обычное дело — обвинять друг друга в использовании запчастей, не соответствующих правилам ФИА. Нас обвиняли в том, что мы использовали гибкое антикрыло, которое снижает лобовое сопротивление и увеличивает скорость на прямых. В Формуле-1 серьезными силами являются «Феррари» и Берни Экклстоун. Как я знаю по опыту, «Феррари» имеет больше власти, чем все остальные команды, вместе взятые.

Берни — как раз тот человек, который нам нужен. Он гениален и неповторим. Может быть, сейчас он взвалил на себя слишком много, но без него Формула-1 не стала бы тем, чем она есть сейчас. Надеюсь, он сможет быть с нами еще тридцать лет. Он незаменим. Без Берни во главе будет принято много неправильных решений, возникнет много внутренних конфликтов и непредвиденных ситуаций. Просто посмотрите, что делают команда без Берни. Им была предоставлена возможность ограничить количество тестов, и чего они достигли? Ничего. Имея в Формула-1 единственного поставщика покрышек, мы даже не можем заставить его с кем-нибудь соревноваться, но мы все еще продолжаем тратить время на тесты при том, что тестировать нам остается все меньше и меньше. Это большое достижение! Просто ездим по кругу, не имея никаких особенных причин тестировать что-нибудь нужное. Это просто демонстрация того, на что способны команды без руководства Берни.

Если бы я мог что-нибудь поменять в Формуле-1, то немедленно сократил бы количество тестов, это же просто глупая трата мировых ресурсов. Я бы также ограничил количество денег, которые тратятся на разработку двигателей. Там крутится слишком много денег. Если ограничить количество потраченных денег, то имени победителя это все равно не изменит, лидером все равно будет «Макларен», потому что там работает Эдриан Ньюи. Но некоторым небольшим командам это поможет. У «Джордан» нет бюджета «Макларен» или «Феррари», но они выглядят потрясающе, потому что там работают отличные люди.

Австралия была реализацией всего того, для чего я работал, но это было только начало истории. Я не представлял, что принесет мне сезон в дальнейшем. Хотя мой контракт был заключен до конца 1999 года, я был почти уверен, что выступать в «Феррари» в 2000 году я не буду, потому что хотел стать лидером команды. С таким подходом выбор у меня был не очень богатым. В конце 1998 года у нас был серьезный разговор с «Хондой», и мы обсуждали условия. Они собирались делать то, что сейчас хочет сделать «Ягуар», и создать свою собственную команду. Это должно было быть круто, именно частью такой команды мне бы хотелось стать. Вдобавок моя популярность в Японии со времен Формулы-3000 очень высока, и с этой точки зрения идея о контракте с «Хондой» была весьма привлекательна. Я верил, что у них все будет хорошо, и я знал, что с ними уже работают большое количество хороших специалистов, и еще большее должно было прийти впоследствии. С моей верой в возможности японцев в постройке двигателей, я был уверен, что мне нужно быть с ними.