Юрий Папоров - Тропами подводными

Сойдя в воду в легком каучуковом костюме, маске и ластах, Джулиана окунулась с головой. Вынырнув, она распласталась на поверхности, замерла, затем сделала глубокий вдох, и над гладью моря мелькнули ее черные ласты. Джулиана, крепко ухватившись за свинцовый груз, продетый через стальной трос, быстро уходила в глубь Карибского моря. Рядом на другом тросе мелькали ярко-красные отметки: 10, 20, 30, 35, 40! У отметок в специальных ячейках находились жетоны. Когда спортсменка почувствовала, что наступает ее предел, она выпустила из рук груз. Он замер благодаря специальному приспособлению на тросе, отмечая достигнутую глубину. Из ячейки был выхвачен жетон, и Джулиана стремительно понеслась ввысь; в легких уже не было кислорода, мускулы деревенели, но, собирая, силу воли, она еще быстрее работала ногами.

А на поверхности в полной тишине взгляды всех, кто пришел к месту побития рекорда на сейнерах, шлюпках и лодках, в томительном ожидании устремились в сторону предполагаемого всплытия.

Тело Джулианы по инерции выскочило наполовину из воды. Общий вздох облегчения сменился мигом паники. Все увидели мертвенно бледное лицо Джулианы. Первый вдох дался ей о трудом. Но вот рука спортсменки медленно поднялась над водой. В ладони был зажат жетон с цифрой 45! Возгласы восхищения возвратили ее лицу краску. Друзья прямо с лодок попрыгали в воду, и зазвучали звонкие поцелуи.

На следующий день Энцо Майорка, другой итальянский спортсмен, улучшил на два метра принадлежавшее ему же мировое достижение. Он опустился на глубину 64 метра! Погружался Майорка в теплоизоляционном костюме с грузом в 37 кг и находился под водой 1 минуту 32 секунды.

Вечером на борту морского парома «Хибакоа», стоявшего неподалеку от острова Авалос, где размещались судейская коллегия и штаб соревнований, Энцо, в широкой груди которого вмещается семь с половиной литров воздуха, поделился со мной своими планами на будущее:

— С тех пор как француз Жак Майоль в июле 1966 года улучшил мой рекорд, достигнув шестидесятиметровой глубины, я стал усиленно тренироваться. В ноябре прошлого года мне удалось опуститься на шестьдесят два и теперь вот на шестьдесят четыре метра. Я буду и дальше настойчиво продолжать тренировки, пока не установлю рекорд в семьдесят метров. Это моя цель.

Сидевшая рядом с ним жена затаила дыхание. Энцо почувствовал это и нежно положил ей руку на плечо. Мария с трудом улыбнулась.

Все, кто находились рядом в ту минуту, поняли переживания подруги отважного спортсмена. Подобные погружения всегда связаны с огромным риском. Ведь Джулиана, помимо крайнего кислородного голодания, выдержала на себе давление в 4,5 атмосферы, а Энцо — в 6,4! При погружении на такие глубины никто никогда не может гарантировать счастливое возвращение на поверхность.

В тот же день, вслед за погружением Майорки, в морскую пучину нырнула Мариана Трелиани, старшая сестра Джулианы. Ее попытка также была успешной, и она установила новое мировое достижение для женщин в свободном нырянии (без груза) — 31 метр! Это не под силу даже иному опытному спортсмену-охотнику.

Начало основных соревнований было намечено на семь часов утра.

Особый интерес к себе вызывал, конечно же, чемпион прошлого первенства (1965 года) австралиец Рон Тейлор.

— Я никогда не видел в море такого скопления самых различных рыб, — сказал Рон, перенося свое вооружение на сейнер, на котором ему предстояло с двумя другими членами команды выйти в море. — Мне, честно говоря, хотелось бы их фотографировать, а не стрелять. Так что те, кто ставят на меня, обязательно проиграют.

Бывший чемпион в результате занял 22-е место. А новый определился в первый же день соревнований. Им оказался таитянин, член французской команды Жан Тапю. На весы после шести часов охоты он положил 151 рыбу весом в 449,5 кг. Этим Тапю значительно оторвался от своего ближайшего соперника, кубинца Хосе Рейеса, и стал практически недосягаем.

— Мне повезло, и я сразу напал на хорошее место, — заявил журналистам при взвешивании Жан Тапю. — Примерно через час поблизости появились акулы. Первое, что я подумал: «Какая неудача, надо менять место». Но потом вижу, акулы охотятся сами по себе и ко мне настроены мирно. Так я с ними и работал около двух часов. Но вот барракуду все-таки пришлось убить. Она не только пыталась стаскивать рыбу с моей стрелы, но и прицеливалась на меня.

По условиям чемпионата, спортсмены могли отстреливать любую рыбу, за исключением акул, барракуд, осьминогов, скатов и мурен. Минимальный вес рыбы — один килограмм, а максимальный — 20 килограммов. Несмотря на это ограничение, был установлен специальный приз за лучший экземпляр. Его выиграл люксембуржец Жан Пьер Фрейдлих, занявший общее 75-е место. Ему сопутствовала удача, и он «выудил» промикропса в 119,5 кг, с которым сражался целый час с четвертью.

Второй день соревнований заметного изменения в общую таблицу не внес. Правда, травма, полученная во время охоты экс-чемпионом мира Хуаном Гомисом, помешала команде Испании опередить французов и выйти на второе командное место, а активное участие югославов помогло им опередить сильную команду Италии.

Результаты VII чемпионата по подводной охоте вряд ли когда-либо будут превышены. Вдумайтесь сами: Жан Тапю за 12 часов охоты добыл 250 рыб, которые потянули 695,3 кг. Во время соревнований на Таити в 1965 году Рон Тейлор предъявил судьям всего 7 рыб весом в 109 кг, а Жан Тапю, занявший тогда третье место, — 20 рыб (47 кг).

Командное первенство, как и ожидалось многими, выиграла молодая, впервые принимавшая участие в мировом первенстве команда Кубы.

Спортсмены Педро Гомес, Хосе Рейес и Эверт Гонсалес «настреляли» вместе 459 рыб весом 1504,6 кг, намного опередив остальные команды.

Закрытие чемпионата было очень торжественным. Оказалось оно памятным и для меня.

После того как Николай Петрович по поручению Всемирной Федерации наградил дипломом и памятной статуэткой Жана Пьера Фрейдлиха за самую крупную рыбу, он отвел меня в сторону и сказал:

— Извините меня, пожалуйста, мне поначалу показалось, что вы бойкий журналист, у которого хорошо подвешен язык, поскольку у вас так ловко все получалось про охоту. Но когда я увидел вас за работой под водой, мне стало ясно, что вас можно включать в состав сборной команды нашей страны, — и вручил мне вымпел и знак Федерации.

Для меня не могло быть ничего более почетного и приятного.

— Сюда любил приходить Хемингуэй, — сообщил нам капитан моторного бота, когда мы с первыми проблесками утренней зари начинали различать очертания островов Крус-дель-Падре.