Владимир Дворцов - Форвард № 17: Повесть о Валерии Харламове.

Билл Харрис, готовивший команду ВХА к встречам с советской сборной, знал, что неустойчивое финансовое положение лиги делает серию-74 особенно важной. Сыграй его команда с советскими хоккеистами успешно – и лига получила бы тем самым столь нужную витаминную инъекцию. Бесславный же проигрыш, наоборот, подчеркнул бы низкий по сравнению с НХЛ уровень конкурирующей лиги и, если не приговорил ее к смерти, то во всяком случае не способствовал ее здоровью.

Подготовлена поэтому команда ВХА была отменно и начала матч в Квебек-Сити с атак. А когда на двенадцатой минуте Маккензи забил первый гол в ворота Третьяка, восторгу трибун да и самих игроков не было предела.

Постепенно игра выровнялась. По-прежнему главной ударной силой в советской сборной была тройка Петрова, а гол, забитый Валерием Харламовым, канадские комментаторы назвали «голом для гурманов» и описывали его, не жалея красок, а телережиссеры многократно повторяли.

Гол и впрямь был редкий по красоте и включал в себя практически все элементы хоккейного искусства. Вначале Валерий убежал от двух канадских форвардов. «Включил», как это он умел делать при сближении, мгновенно скорость и легко ушел от них. Впереди были два защитника сборной ВХА, ранее выделявшиеся и в НХЛ – Стэплтон и Трамблэ. Убедительно показав им, что сейчас одного обойдет справа, а другого – слева (представляете?!), он проскочил между ними и вышел к воротам. Сделал замах в лучших традициях реалистического театра, и вратарь, поверив ему, бросился под бросок. И лишь тогда Валерий аккуратно послал шайбу в пустой угол.

Игра я гол Валерия Харламова произвели большое впечатление. Его и Бобби Халла специальное жюри отметило призами как лучших игроков матча.

Описание великолепного харламовского гола заняло, пожалуй, в десять раз больше времени, чем понадобилось Харламову для создания этого быстротечного шедевра хоккейного искусства. Уметь для этого нужно было все, чем богат арсенал высококлассного хоккея: нужно было мгновенно оценить ситуацию, нужно было обладать высокой стартовой скоростью, нужно было вести шайбу непринужденно, не глядя на клюшку, нужно было обмануть защитников, поймать на ложном замахе вратаря и точно направить шайбу.

Мы аплодируем, глядя на такое искусство, но не всегда умеем должным образом сохраиягь образчики его. Наверное, неплохо было бы иногда показывать по телевидению такие вот примеры гроссмейстерской хоккейной игры, неплохо бы иметь и нам музей хоккейной славы, какой имеют канадцы. Право же, наш хоккей имеет заслуг никак не меньше канадского.

Канадский «музей хоккейной славы» находится в Торонто, в одном из зданий национальной выставки. Здесь собраны различные призы, фотографии, снаряжение знаменитых игроков.

Например, в музее можно найти первую клюшку с изогнутым крюком – теперь ими играют почти все,- которую ввел в практику Стен Микита.

В разделе вратарского искусства хранятся несколько довольно примитивных плексигласовых масок. Одна, подобно археологическому экспонату, раздроблена на куски. Это первые маски, изобретенные и внедренные вратарем «Монреаль канадиенс» Жаком Плантом. Первую свою игру в НХЛ он провел в 1952 году двадцатитрехлетним начинающим голкипером. Сразу же он выделился непривычной для того времени манерой игры – выкатывался под удар далеко от ворот, стремясь сузить угол обстрела. За это вначале его наградили прозвищем «клоун». Но «клоун» пропускал меньше других шайб, и постепенно его манеру игры начали перенимать и другие канадские вратари.

Надевать маску стал он не от хорошей жизни: у него было четыре перелома носа, множество травм головы. Вначале тренеры разрешали ему пользоваться маской лишь на тренировках. Логика у них была довольно жестокая: да, конечно, маска защищает голкипера от травм, но именно боязнь травм и заставляет его быть предельно собранным во время игры.

Плант настоял на своем и 2 ноября 1959 года впервые в официальном матче вышел на лед в маске. Как и все непривычное, новинка вызвала смех на трибунах. Но шло время, и маска стала обязательным атрибутом защитного снаряжения вратаря.

В музее бережно хранится снаряжение и Бобби Орра, вписавшего блестящие страницы в летопись канадского хоккея. Он столько раз попадал в символическую команду – «Олл старз» – «всех звезд», сколько раз бил разнообразнейшие рекорды лиги и завоевывал такое количество призов, что достижения его сведены в длинные таблицы.

Этот атакующий защитник своей блестящей игрой преобразил команду «Бостон брюинз». До него она шесть сезонов подряд пускала пузыри на самом дне таблицы, а с Орром не только поднялась наверх, но и несколько раз выигрывала Кубок Стэнли.

Забивал он поразительно много не только для защитника. Однажды в игре с «Торонто мэйпл лифс» он забросил три шайбы подряд. Болельщики устроили ему восторженную овацию и буквально устлали лед… шляпами. Их насчитали потом семьдесят пять – разных фасонов и размеров, брошенных на лед в знак восторга и признательности своему любимцу.

Главным кумиром болельщиков Канады и США до Бобби Орра был другой Бобби – Халл. Он невысок ростом – 176 см, но боевой его вес был довольно основательный – 85 килограммов. При этом Халл был не просто быстр, в лучшие свои годы он был спринтером номер один. Но, пожалуй, еще более скорости выделялся он силой бросков. Если у классного хоккеиста шайба после «щелчка» летит со скоростью 100- 120 километров в час, то шайбы Халла мчались почти вдвое быстрее.

Наш прославленный голкипер Владислав Третьяк, имя которого известно в Канаде каждому мальчишке, рассказывает:

– Броски Халла просто сумасшедшие – сильные, точные, шайбу он до последнего момента прикрывает крюком клюшки, и я вижу ее уже в воздухе. Немного выручает то, что, когда Халл на льду, я жду бросков лишь от него, а за его партнерами особенно не слежу.

И конечно, много места уделено в музее первому долгожителю хоккея Горди Хоу, дебют которого состоялся еще в 1946 году. После этого он играл в детройтской команде четверть века. 25 лет. Немудрено, что его стали называть «мистер хоккей».

Как и Халл, он много забивал, но еще больше пользы приносил команде точными пасами и умением вести за собой игроков, организовывать действия всей пятерки. Высокий, мощный, он всегда крепко стоял на льду. В отличие от Халла, игрока джентльменского поведения, Хоу играл жестоко. И имел поэтому еще одну кличку – «мистер локти». Пользовался он и локтями более чем ловко, а были они у него, по словам нашего Владимира Шадрина, «железные и острые».

И Хоу, и особенно Халл отлично сыграли с нашей сборной во втором матче в Торонто, который «старички ВХА» выиграли – 4: 1. Игра была несколько омрачена грубой ошибкой судьи Т. Брауна, который не засчитал шайбу, заброшенную Петровым в начале третьего периода. Бросил Владимир так сильно, что шайба, влетев в ворота, отскочила от натянутой сетки обратно на площадку. Судья за воротами зажег красный свет, а потом, видя, что арбитр почему-то не засчитывает гол, еще несколько раз посигналил ему красной лампочкой. Телережиссер раз пять повторял этот эпизод, и на экране отлично было видно, как шайба пулей влетает в ворота.