Александр Мостовой - По прозвищю Царь

И надо же тому случиться, что я опять получил травму — дернул паховые кольца на тренировке. Тем не менее все-таки вышел на поле «Стад де Франс» — на уколах. Однако уже через двадцать минут после начала матча попросил замены. А сборная, как все прекрасно помнят, тогда героическими усилиями добыла победу.

Я отправился на операцию, а команде предстояла следующая встреча — с Исландией, в которой она снова победила. Команда и дальше шла без осечек — вплоть до злополучного матча с Украиной. Но меня в сборную уже не звали. Видимо, Романцев решил не менять состав, который приносил ему победы. Я, конечно, надеялся на приглашение. Тем более что восстановление после травмы шло быстрыми темпами. В «Сельте» я начал выходить на замену, и довольно успешно. Каждый раз после моего выхода игра обострялась. Я или сам забивал, или отдавал голевую передачу, и команда побеждала. Словом, играл в удовольствие, и у меня все получалось. Виктор Фернандес даже шутил тогда:

— Я теперь тебя все время буду выпускать только на замену, раз это приносит такие удачные плоды.

Надеясь на приглашение в сборную, я в глубине души понимал, что Романцев может и не позвать. Этими соображениями я поделился в интервью испанскому журналу «Дон Балон». А мои слова были восприняты как нежелание играть за сборную. Еще один не самый приятный момент в карьере. Хотя в душе я понимал: рано или поздно меня позовут.

Матч с Украиной я смотрел по телевизору в Виго. Когда Филимонов пропустил гол всей свой жизни от Шевченко, я даже сначала не понял, что произошло. У меня перед глазами за одну минуту словно бы пролетела вся жизнь, как в калейдоскопе. Я вспоминал эпизоды из своей карьеры и, глядя на экран, на убитых горем игроков нашей сборной, никак не мог понять — правда это или сон. Я не чувствовал горечи, нет — я словно бы находился в прострации. Никак не мог понять: реально ли все это или я смотрю какую-то запись» Думаю, у многих людей, кто был в тот вечер на стадионе в «Лужниках», возникли похожие чувства. Никто, уверен, не мог осознать: как такое могло произойти? Как Филимонов мог сам закинуть себе этот мячик в ворота? Дай Шевченко еще сто раз навесить с той точки — ни разу не забил бы. А тут гол — в такой важный, переломный, роковой для нас момент. Шок, да и только. Так сборная России второй раз подряд пролетела мимо крупного турнира.

Когда начался новый отборочный цикл, меня вновь позвали в сборную. Мне хотелось, чтобы в этот раз у команды все сложилось гораздо лучше. Я был полон сил, здоровья, да и в «Сельте» дела шли замечательно. В этот момент я почувствовал: да, я лидер сборной, на меня делается ставка. Наверное, именно такого Мостового хотели видеть в сборной. Хотя многие матчи я играл не на своей любимой позиции, на которой постоянно выступал в «Сельте», а ближе к обороне, на месте опорного полузащитника.

Цикл мы отыграли в целом ровно. Досаду вызвало только поражение в Словении. Его мы потерпели по вине английского арбитра Грэма Пола, выдумавшего в самом конце встречи пенальти в наши ворота. В итоге у меня произошел нервный срыв. Я набросился на этого судью и много чего ему наговорил. Как можно было сдержаться, когда нас внаглую «убили» — на глазах у всего стадиона и миллионов телезрителей? Я подбежал к этому Грэму и начал орать на него на всех языках, которые только знал. Там даже не надо было кричать — одно моего вида было достаточно.

— Сколько тебе заплатили? — бесился я.

В ту секунду был уверен: судья куплен. В противном случае, чтобы принять такое решение, надо быть или слепым, или вообще не разбираться в футболе.

В раздевалке после матча в Любляне мне никто не сказал ни слова. Все и сами были шокированы. Правда, в отличие от ситуации с Украиной, у нас еще оставались в запасе две игры, и все зависело только от нас. Другое дело, что мы хотели решить все вопросы раньше, еще в Словении. Поэтому-то поражение так сильно расстроило.

Многие по привычке начали обвинять Колоскова: «Где его авторитет, почему нас так судят?» А что тогда можно было сделать? В этом плане мы слишком многое требовали от Колоскова. Все-таки в тот момент Россия еще не имела того веса в мире, как в нынешние времена. Сейчас мы, если надо, перекроем трубу, и все вопросы решены. Сегодня без России не могут…

Как бы то ни было, путевку на чемпионат мира мы завоевали. И надо же тому случиться, что буквально за неделю до отъезда в Японию я вновь получил травму. В товарищеском матче на стадионе «Динамо» я помчался за мячом, улетавшим в аут, и надорвал мышцу.

Как это ни странно, я многие свои травмы связываю с душевным состоянием. Перед Японией все понимали: это мой последний большой турнир. И во многих ситуациях, в тех же матчах за «Сельту», я порой откровенно себя жалел. Я очень хотел как следует подготовиться к чемпионату мира. Профессионально относился к своему здоровью, к питанию. Перед матчами очень серьезное значение придавал разминке. И в этот раз разогревался едва ли не сильнее обычного.

Но при этом мне было очень некомфортно на душе. Дело в том, что уже тогда у меня начались проблемы в семье. И душевное неравновесие в данной ситуации, я уверен, сыграло свою роль.

Поначалу я очень сильно переживал. Думал: почему все это произошло со мной, зачем я вообще побежал за этим мячом? Полагаю, любому футболисту было бы очень обидно получить травму в такой ситуации — за неделю до вылета на чемпионат мира. Но потом понял, что отнюдь не последней причиной той травмы стала душевная нестабильность.

В Японию я все-таки полетел, хотя заключения докторов не были обнадеживающими. Я процентов на шестьдесят-семьдесят был уверен, что в матчах группового турнира участия не приму. Хотя я очень хотел поправиться. Наверное, за всю жизнь мне не сделали столько уколов, сколько за этот месяц. У меня живого места на теле не оставалось. Но вместе с тем я понимал: организм не обманешь. Хотя наши ребята в Японии уже начали шутить: «Сань, у тебя за время, что ты лечишься, третья нога могла вырасти».

Между тем в тот момент активно начали распространяться слухи, что я якобы не сыграл на чемпионате мира из-за конфликта с Колосковым. РФС незадолго до этого подписал контракт с «Кока-колой», я же еще раньше заключил личное соглашение с «Пепси». У меня действительно состоялся разговор с Колосковым на эту тему. Он попытался доказать, что я не имею права рекламировать «Пепси», будучи игроком сборной России. Но я сразу ответил:

— Нет, Вячеслав Иванович, извините — личные контракты я подписываю с кем хочу.

Больше мы с ним на эту тему не разговаривали. Но закончилось все в этом плане для РФС удачно — я получил травму и на том чемпионате мира так и не сыграл.

Была маленькая надежда, что я поправлюсь к матчу с Бельгией. В перерыве того матча я даже вышел на разминку, начал делать рывки, ускорения. Но в итоге понял: боль не отпускает, сыграть не смогу. Знали бы вы, сколько расстройства доставил мне тот чемпионат, сколько нервов отнял. В Японии я почти не спал. Все навалилось, как один большой клубок.