Александр Мостовой - По прозвищю "Царь"

Самое любопытное: учась в школе ЦСКА, а в будущем оказавшись в «Спартаке», в детстве я болел за… киевское «Динамо», На фанатской почве у нас постоянно вспыхивали разногласия и разборки. В школу даже специально приходили милиционеры: записывали в свои блокнотики, кто за какую команду болеет. Самые рьяные фанаты собирались на железнодорожной станции Лобня, и там у них начинались свои «междусобойчики».

Со временем, повзрослев, я стал все больше и больше сторониться драк. Время было опасное. Одного моего знакомого зарезали. Ребята погибали ни за что. И я начинал понимать: драки — это не то, что мне нужно в жизни. В конфликтных ситуациях иногда лучше уходить в сторону.

В шестнадцать лет я окончил школу и встал перед выбором: что дальше? До армии оставалось два года, и их надо было чем-то занять. Собрались вчетвером с друзьями и решили: поступаем в Институт физкультуры. Мы любили спорт, и выбор был понятен. Однако перед самыми экзаменами я уехал на очередной турнир в составе ЦСКА. И выпал из обоймы. Да и товарищи мои не особенно преуспели при поступлении: сначала «провалился» один, потом — другой, и на самом последнем экзамене — третий.

Что делать — собрались опять. И приняли коллективное решение — поступаем в радиотехнический техникум. Нет, лично я-то, повторюсь, физику не любил. Но у выбранного нами учебного заведения был существенный плюс: оно находилось ближе многих других к нашему Останкину. И я снова сел за парту.

С окончанием школы были ликвидированы и наши команды — футбольная и хоккейная. Я продолжал заниматься в ЦСКА, но каких-то особенных перспектив в армейских рядах у меня не было. С вылетом «красно-синих» в первую лигу был ликвидирован их дубль. А в первую команду из школы приглашали одного, максимум двух человек. И хотя меня уже начали вызывать в сборную Москвы, во взрослом ЦСКА футболиста Мостового не замечали. И это было понятно: в полузащите за основной состав выступали ребята на два-три года старше меня, входившие в юниорскую сборную СССР: Татарчук, Иванаускас, Колесников. В такой внушительной компании шансов заиграть в первой команде у меня почти не было. Зато в нее попал наш вратарь — Мишка Еремин.

Ну а я в тот момент и предположить не мог, куда выведет меня судьба. Будущее было в тумане. Но вскоре мой час настал. Как-то вечером в телефонном разговоре один из моих партнеров по армейской школе сказал:

— Обязательно приезжай завтра на тренировку в ЦСКА, с тобой хочет поговорить тренер.

Крайне заинтригованный, приехал. Тренер, Евгений Николаев, не стал долго тянуть:

— Саш, появился вариант. «Красная Пресня», вторая лига» Тренером там Олег Иванович Романцев, который не так давно сам играл и был капитаном «Спартака». Хочешь попробовать?

Я открыл рот. Он спрашивал, хотел ли я? Конечно, хотел! Для меня в ту пору этот вариант выглядел чем-то несусветным, как будто меня звал «Милан», Вечером я собрал всех своих знакомых ребят и в торжественной обстановке объявил:

— Пацаны, приглашает «Красная Пресня». Зовут к себе на тренировку,

Гордость так и переполняла. А утром поехал звонить, узнавать, когда и куда мне ехать, дома-то у нас телефона не было. Ну а потом я отправился в путь. Свой путь — в профессиональный футбол,

…ГЛАВНАЯ МЕЧТА ДЕТСТВА

—Яне был мечтательным пареньком. В детстве старшие любили задавать вопросы: «Кем ты будешь? Кем ты хочешь работать?» В таких случаях я отвечал: «Никем», А ответы моих одноклассников: «Инженером, трактористом* механиком» — раздражали. Если бы я сказал, что мечтаю стать футболистом, меня бы не поняли. Это не считалось за профессию. Над таким ответом все бы смеялись. Чего мне хотелось на самом деле? Наверное, какой-то другой жизни. Нормальной. Возможно, заграничной. Раньше слово «заграница» манило. Очень хотел когда-нибудь оказаться за кордоном — чтобы увидеть и понять, как люди могут так разно жить. Такие же люди: с головой, двумя ногами и двумя руками — и так отличаться от нас в плане быта.

…ГЛАВНЫЙ КУМИР ДЕТСТВА

— У меня их не было. Ни одного. Это сейчас все зарубежные чемпионаты — на виду, а раньше мы о чужом футболе почти ничего не знали. У меня детство прошло на поле. Единственное, что помню, — собирал цветные футбольные фотографии… В ГДР был модный журнал, в котором печатались постеры — снимки разных команд. У одного из моих друзей родители работали в Восточной Германии. И если этот парень приносил журнал в школу, я готов был подраться, чтобы мне его отдали. А картинку потом выдирал и вешал на стенку у кровати.

…ГЛАВНАЯ ВЕЩЬ, КОТОРОЙ НАУЧИЛ ОТЕЦ

— Мне практически никто и никогда не давал советов и целенаправленно не учил: мол, это надо делать так, а то — эдак. У отца я перенял спортивную и человеческую настойчивость. Понял, что никогда нельзя говорить: не могу. Даже если чувствую: тяжело, но умом понимаю — надо. В детстве у моих родителей часто спрашивали: почему у вас такой сын упрямый? А я действительно мог упираться до последнего: мол, пока я это не сделаю, не сойду с места.

…ШАЛЬНОЙ ПОСТУПОК ЮНОСТИ

— Их было множество. Летняя жизнь в Подмосковье — это пионерлагеря, бестолковые, необдуманные поступки. Мы могли ночью полезть в чужой сад, где сидит злая собака, чтобы сорвать какое-то несчастное яблоко. Эта собака на тебя прыгает, ты от нее убегаешь, перепрыгиваешь через забор, цепляешься за проволоку… Такие случаи были сплошь и рядом. Я не был заводилой, бегал в компании, не отставал. Как-то на пруду стащили лодку. Отцепили ее и в три часа ночи поплыли на другой берег — а там отдыхающие жгли костер. Мы обкидали их помидорами, а они потом носились за нами с палками. Словом, шалили. На то и детство.

… СИЛЬНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ ДЕТСТВА

— К нам в пионерлагеря приезжали дети из соц-стран — Болгарии, Румынии. И я влюбился в девочку из Болгарии. Она была самая красивая из своей группы. Когда она уехала, я очень сильно страдал. Потом мы долго переписывались… Возможно, это моя первая влюбленность.

…БОЛЬШАЯ ОБИДА ДЕТСТВА

— Большинство обид связано с футбольными или же хоккейными поражениями. Помню, как играли на турнире «Кожаный мяч» в Горьком. Шел полуфинальный матч. Перед его началом мне сказали: если я в этой встрече хорошо сыграю и забью гол, буду признан лучшим игроком турнира. Но соперник оказался не подарок. Нашу команду «возили» всю игру. Пацаны так испугались, что не могли выбраться из своей штрафной. Сгрудились в ней и отбивались. Я один носился впереди и просил лишь о том, чтобы мне выбили мяч — любыми силами. Но у ребят не получалось и этого. Я бегал, злился, кричал, не зная, что делать. Видел, что все ребята струхнули. В итоге начал орать буквально на всех — и на своих, и на чужих. Судья не стал долго смотреть и удалил меня в самом начале второго тайма. Он был прав — со мной произошел натуральный нервный срыв. Я долго не мог прийти в себя. И затаил на партнеров огромную обиду. Тот матч мы проиграли 0:1, пропустив решающий мяч ближе к концу встречи. А я долго ни с кем не разговаривал.