Александр Петров - Тайны советского хоккея

Пойдем дальше. Есть определенные факты, которые показывают, что далеко не бесспорна версия о том, что Тарасов ушел сам и уговорил уйти из сборной Аркадия Ивановича, который был человеком разумным и профессионалом выдающимся. Чернышев вполне мог отказаться от предложения Тарасова и работать дальше, скажем, с Всеволодом Бобровым, с Николаем Пучковым, мог и Виктора Тихонова из Риги вызвать, ведь тот под его началом сформировался как перспективный тренер. Наконец, старшим официально считался Чернышев, а когда уходит «второй» – это совсем не страшно, даже в случае, если разбивается прочный и слаженный тандем. В иных случаях на это никто и внимания не обращает. Так что нельзя ориентироваться на то, что Тарасов еще раз предпринял попытку подтолкнуть руководство страны присвоить ему чин генерала. Да и вряд ли он ему был нужен.

Безусловно, Тарасов не мог уйти из боязни уступить на чемпионате мира, хотя тогда в кафе и сказал – мы столько выиграли, что никто наш успех не повторит. Тарасов был яркой Личностью. Слово «трус» ему явно не подходит. И это подчеркивают его многочисленные смелые поступки. Например, когда он в 1969 году увел на полчаса с площадки команду в решающем судьбу золотых медалей матче чемпионата СССР со «Спартаком». На этой встрече присутствовал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Узнав, в чем дело, он, как говорили, попросил помощников спуститься вниз и решить проблему. И это стоило Тарасову звания «Заслуженный тренер СССР», которое, правда, после победы на очередном чемпионате мира вернули.

При этом нелишне вспомнить одну интересную ситуацию. Министру обороны Андрею Гречко доложили, что Тарасов повел себя смело, отстаивая честь ЦСКА. Как известно, скандал разгорелся из-за того, что на табло горели цифры «10.01», следовательно, первая половина третьего периода еще не закончилась, а у судей-секундометристов время вышло, и они дали сигнал. Это позволило судьям не засчитать гол в ворота «Спартака». И министр наградил полковника Тарасова за проявленную настойчивость именным оружием.

Ну а отставка? Можно предположить, что, скорее всего, она стала следствием суммы поступков Тарасова, воспринятых руководством крайне отрицательно. Как ведь говорят, спину верблюду ломает последняя соломинка…

Можно не сомневаться, что приговор об отставке Тарасову и Чернышеву выносили в ЦК КПСС. Факт предложения уйти из сборной «сверху» более подчеркивает короткий эпизод в кафе, рассказанный Юрием Королевым. Выходит, тренеры еще до встречи в Спорткомитете СССР встречались с высшим руководством, после чего и были написаны заявления. Протоколов таких встреч, понятно, нет. Никто из их участников никаких официальных заявлений не делал.

Наконец, зная советских спортивных чиновников, которые всегда тряслись за свои «кресла», можно предположить, что обсуждались в ЦК не только проступки тренеров на предмет пары коммерческих матчей и не жалоба Павлова. Разговор мог касаться и предстоящей серии матчей со сборной НХЛ. Несмотря на позицию Тарасова, не раз отмечавшего, что наши мастера готовы сражаться с ними на равных, руководители Спорткомитета СССР опасались крупного поражения. И вполне могли они раз-другой «шепнуть» на ухо кому-нибудь из помощников первых лиц страны о своих сомнениях. Интересно, что на самом деле перед самым началом серии в ЦК КПСС потребовали гарантии на предмет победного итога, иначе, мол, «добро» на проведение не дадим. Однако отступать уже было некуда. Так что могло быть вообще принято абсурдное решение – специально отправить в отставку Чернышева и Тарасова для того, чтобы потом объяснить неудачу недостатком международного опыта молодых наставников Боброва и Пучкова, не сумевших «раскусить» соперника и не настроивших соответствующим образом наших ледовых бойцов. Версия, конечно, слабенькая, но действительно на кон был поставлен престиж Страны Советов. И хозяева СССР могли таким нелепым образом подстраховаться.

Последним в цепочке версий об отставке легендарных тренеров, и, пожалуй, наиболее близким к истине, стал рассказ заслуженного мастера спорта Бориса Майорова:

«Мы с Аркадием Ивановичем с момента моего появления в сборной СССР всегда находились в прекрасных отношениях. Я бы даже сказал, что они были доверительными, он был со мной откровенен по многим вопросам. И Чернышев, по моим наблюдениям, скажем так, не был Анатолию Владимировичу близким и любимым родственником. Их объединяла работа, к которой они относились в высшей степени профессионально. Но всегда бывают острые моменты, тем более, когда твой коллега Анатолий Владимирович. И я бы даже заметил, что Аркадий Иванович в этой ситуации был вынужден терпеть Тарасова.

Уход же Тарасова и Чернышева из сборной – это лишь в определенной степени загадка. И вот, на мой взгляд, почему. Я спрашивал у сына Аркадия Ивановича, что он думает и знает по этому поводу. Он ответил, что отцу со временем было все тяжелее работать. Все-таки с 1961 года ни выходных, ни проходных. Даже Новый год дома встречать в кругу семьи не получалось, поскольку были поездки за океан. Безусловно, Чернышева, как и Тарасова, радовал результат – девять побед подряд на чемпионатах мира, плюс – три золотые Олимпиады. Но накопилась огромная усталость. От этого никуда не денешься. Кроме того, жена Аркадия Ивановича, кстати, сама известная спортсменка, игравшая в хоккей с мячом, постоянно настаивала на том, чтобы он заканчивал со сборной, естественно, о здоровье заботилась. Ему уже было 58 лет. Это по советским меркам серьезный тренерский возраст, редко кто после шестидесяти с командами работал, исключение – Виктор Тихонов, правда, к моменту распада СССР ему было всего 62 года, а потом ЦСКА оказался в такой ситуации, что Виктор Васильевич, как говорится, почти без посторонней помощи его спасал.

И Чернышев с Тарасовым после ухода из сборной всего по два-три сезона в своих клубах оставались. Хотя Анатолию Владимировичу в 1972-м было всего-то 53 года. Даже спустя некоторое время, когда Тарасова заменил Константин Локтев в ЦСКА, он еще хотел живой тренерской работы. И сделал весьма авантюрный шаг – ушел из хоккея работать в футбольную команду ЦСКА. Но надолго в ней не задержался.

В принципе, все было логично. Наступил, как говорят, момент, и они ушли. Причем мне известно, что заявления написали до начала Олимпиады в Японии. Я должен был в 1972 году ехать на Игры от Спорткомитета СССР, в котором тогда работал в качестве наблюдателя. Но незадолго до поездки наши руководители, как говорят, все переиграли, и меня «отцепили», а в Японию отправились, как вы думаете, кто?! Всеволод Бобров и Николай Пучков, которые вскоре пришли в сборную. Вот аргумент, показывающий, как, вероятнее всего, развивались события. Наверху полагали, что век мэтров недолог, а выигрывать-то надо. И выбрали достойную замену. Собственно, информированным людям все было ясно, об этом я с определенной уверенностью говорю.