Ши Синъин - Уличное кунфу

В классическом виде эти пять южных стилей почти не практикуются, лишь в деревнях можно еще встретить настоящих мастеров, однако и их сейчас осталось крайне мало. Пять стилей были сведены в единый комплексный наньцюань, который сейчас преподается как оздоровительный стиль. Комплекс современного наньцюань состоит из четырех-пяти частей, каждая из которых соотносится с одним из традиционных стилей и определенным животным. Первая часть – стиль хунцзяцюань, имитирующий движения тигра, вторая – стили лицзяцюань и еще один южный стиль сяцзяцюань, соответствующие движениям журавля, третья – это обобщение стилей хаккацюань и формы дракона, четвертая – стиль Цайлифо и имитация движений змеи и леопарда. Заметим, что это сугубо спортивно-гимнастический аспект современного кунфу, в то время как традиционные формы отличались как по смыслу, так и по преподаванию.

Возвращаясь к традиционным стилям кунфу юга, упомянем еще о нескольких из них, получивших широкую известность. В XIX в. началась быстрая интеграция стилей, появились и мастера, владеющие в совершенстве двумя-тремя стилями и пытавшиеся их обобщать. Как показал опыт, последнее не всегда удавалось: иногда сам создатель был недостаточно подготовлен и переоценивал свои способности духовного учителя, в других случаях стиль создавался как набор приемов, но не как мощный сплав способов передачи традиции боевых искусств, и тогда он умирал во втором-третьем поколении.

Удачных новшеств было крайне мало, за исключением стиля цайлифо, который создал Чэнь Хэн (1815 г. – ?) из уезда Синьхуэй в Гуандуне. Его отец Чэнь Юаньху был известнейшим мастером по древнему стилю фоцзяцюань – «кулак буддийской школы». Фоцзяцюань был распространен в основном среди буддийских сект и включал много упражнений, развивающих циркуляцию ци, – нэйгун, и в равной степени сочетавший мягкие и жесткие движения.

Чэнь Хэн так увлекся изучением кунфу, что вскоре отец признался, что передал ему все свои знания. После этого Чэнь просит учителя Ли Юшаня взять его в ученики. Алмазный Ли согласился не сразу, и Чэню пришлось ждать несколько месяцев, пока Ли ввел его в свой двор и начал показывать лицзяцюань. Когда обучение подходило к концу, сам Ли посоветовал Чэнь Хэну обратиться к шаолиньскому монаху Цай Фусюэ, у которого талантливый ученик овладел основами цайцзяцюань.

После многолетнего обучения Чэнь Хэн постарался обобщить стили и в конце концов создал сорок девять базовых комплексов, многие из которых он перенял из других южных стилей. Основой его стиля стали многочисленные передвижения, преимущественное использование рук и мощных рубящих движений предплечьями.

Сейчас можно насчитать более ста стилей кунфу, распространенных на юге Китая. Одни из них имитируют движения животных, о чем уже рассказывалось, другие основываются на жестких мощных движениях: южный шаолиньский стиль, стиль архатов, 28 шагов Шаолиня. Третьи базируются на хитроумных уходах, побеждая силу податливостью и гибкостью, например, стиль обезьяны, или юнчунь, – стиль вечной весны. Есть ли в них техническое сходство? Можем ли мы обнаружить несколько общих принципов этих стилей.

Нередко считают, в том числе и в Китае, что характерными чертами для южных стилей являются низкие позиции и преимущественное использование рук. Однако, например, в стиле юнчунь две базовые позиции – это стойки на чуть согнутых ногах. Один из сложнейших стилей, созданный более ста лет назад, санши-лю лу сунцзянцюань – тридцать шесть связок Сун Цзяна – предусматривает удары ногами. Бойцы, использующие этот стиль, не кричат во время боя или исполнения таолу, так как считают, что «если откроешь рот, то и ци рассеется».

И на юге, и на севере Китая кунфу было одинаково сложным и одинаково многогранным. Нередко оно выступало как символ национальной гордости в борьбе с иностранцами, например, во время прихода манчжуров в XVII в. или восстания ихэтуаней (боксеров) в 1898–1901 гг. Кунфу способствовало сохранению духовных ценностей китайской культуры, служило своеобразным каналом их передачи от поколения к поколению. Это был своеобразный диалог предков и последователей, переплетение мифов и реальности боевых искусств.

Как-то шаолиньский наставник Игуань (XVIII в.), чье имя символично переводится как «Пронзающий Единым», заметил в своем сочинении:

Первоучителя почтительно передали нам искусство боя.

Использовали его, оберегая семью и защищая обитель.

Монашеское братство, изучая его, упражнялось, не зная покоя.

Через тысячу осеней, через мириады поколений – его вечный хранитель.

Но времена меняются, и поэтому в ответе, который через сотни лет написал на это стихотворение современный монах-боец Суфа, надежда смешивается с беспокойством:

Передались через тысячу осеней способы боевой техники.

Искусство и ремесло первоучителей сохранив,

Сегодня познают мастерство наши потомки.

О, если бы и последующим поколениям хватило бы упорства!

Часто начинающие задают вопрос: сколько требуется времени, чтобы овладеть кунфу? Вряд ли такой вопрос может возникнуть у тех, кто уже занимается кунфу три-четыре года. За этот период становится ясно, что кунфу нельзя выучить, запомнив несколько десятков движений. Кунфу – это прежде всего принципы, а не движения, и для того чтобы познать их, уходит вся жизнь.

Нередко можно слышать разговоры о тайной технике, секретном оружии бойцов кунфу, которые открывались лишь посвященным после долгих проверок. Несомненно, секреты в кунфу существуют, и их немало. Однако тайна заключается не в том, как наносить удар и ставить блок (хотя многие и этого не знают – не выучили), а в методике преподавания и долговременном планировании изучения кунфу.

Начиная обучение, занятия надо рассчитывать на многие годы. За это время будут постепенно меняться и ваш режим тренировок, и конкретные упражнения, и сочетание различных таолу, и способы дыхания. Но главное – кунфу всегда развивается не вширь (это первый этап занятий), а вглубь. Не случайно многие шаолиньские стили включали лишь два-три таолу, и на их основе ученики постигали все многообразие оттенков искусства. В результате человек как бы перешагивал через форму, овладев внешним движением, начинал видеть его внутреннюю сущность. Именно эту способность ощущать кунфу и жить в кунфу, а не просто заниматься им, и имел в виду Чэнь Синь, говоря о постепенном движении бойца кунфу к тому, «что не имеет и следа».