Александр Шевцов - Русский бой на Любки

Но самое важное в любошной схватке между своими, что все любошники хорошо видят движение, и не убивают его. Упереться, значит, испортить любки. К тому же, когда поработал в любках, быстро понимаешь: упереться, значит, обездвижить себя. А это уязвимость. И от захватов, и из бросков надо уходить, как из ломка — стекая по тому движению, что задал противник. Это гораздо выгоднее, и защита твоя получается лучше.

В итоге, когда любошники бьются, они вообще не сопротивляются проходящим приемам, а обыгрывают друг друга в движении. Подвижность и чувствительность к воздействию становятся настолько утонченными, что появляется возможность передавать очень тонкое движение, вплоть до воздействия без касания. Можете себе представить, во что превращаются такие схватки!

Впрочем, могу сказать: они превращаются в бесконечное зрелище, держащее зрителей покрепче любого цирка. И это не случайно, потому что, насколько я могу судить и верить моим старикам, искусство любков досталось нам от скоморохов, которые когда-то пришли на шуйские земли и осели среди офеней. И уж что-что, а рассмешить людей любошники умеют.

Я не в состоянии описывать эту игру подробнее, потому что для понимания необходимо иметь очень много хитрых и утонченных знаний об устройстве человека, о его телесном составе и о душе.

Поэтому, чтобы сделать понятней, как же работают любки между своими, я вынужден буду сильно отвлечься, и рассказать о том, как мазыки видели человека. Без этого все равно ни любков не понять, ни видеть не научиться.

Этот раздел тоже будет общим для двух книг — Учебника самопознания и книги о любках. Я делаю это затем, чтобы дать пример тем, кто познаёт себя, как можно использовать для самопознания любимое дело. А бойцам хочу показать, что мастерство достижимо, но для этого надо знать не только, как бить, но и то, что бьёт… Всё-таки совершенствовать надо нечто, с чем хотя бы знаком.

С точки зрения самопознания, этот раздел является переходом к следующей ступени работы над собой: от созерцания того, что снаружи тебя, мы всё больше переходим к созерцанию того, что внутри, что скрыто и недоступно зрению. Пока это ещё будет не прямой разговор о душе, но это уже то, через что душа проявляется. Этот духовный состав, в действительности может быть назван скрытым или внутренним телом человека, том, в чём живёт душа.

Душа не может жить в теле, каким его описывает естественная наука. Это тело — слишком механично и грубо, в нём нет места ничему, чтобы не являлось предметом анатомии, физиологии или биологии. А они уверенно заявляют, что ничего, кроме плоти в теле нет. Разве что камни и проглоченные в детстве вилки…

Заявляют-то они это уверенно, но уж очень не любят отвечать на каверзные вопросы, которые есть у всякого любознательного ребёнка. Так и говорят: сиё наука не знает… Но если наука чего-то не знает, как она может быть уверена, что определённо знает, что души нет?

Душа есть. Я сам выходил из тела, и уж слишком много накопилось подобных свидетельств за последний век. Их уже нельзя игнорировать, делая вид, что занят более важными делами. Куда уж важней, чем вопрос о бессмертии!

Но для науки очень важно, чтобы мы были смертными, попросту, кусками биологической плоти, которая разложится в атомы. Важно потому, что пока мы видим мир таким, мы управляемы, и нами можно править. Править человеком бессмертным нельзя, потому что у него нет страха! С ним придётся договариваться, а это гораздо трудней, чем держать его в средневековом мраке…

Впрочем, это дело науки. Если у вас был внетелесный опыт, вам ничего не надо доказывать. И даже если вы хоть смутно помните что-то об иной жизни или иных мирах, вы уже иной человек, и вам достаточно просто рассказывать о том, что имеющий око способен видеть.

В этом разделе я буду говорить о достаточно очевидных вещах, которые становятся видны, если направить на них внимание. Чтобы внимание это развивалось и удерживалось на этом, я применяю приём — я увлекаю людей боевыми искусствами, любками. Но в действительности это может быть любое занятие, где возможно много телесного движения. Танцы, к примеру, гимнастика, какое-нибудь ремесло…

Прежде, чем начать изучение своего духовного состава, необходимо описать то, что доступно самому простому и легкому познанию. Зримый состав, как это называли в старину, — это то, что видимо зрением, осязаемо руками и может быть исследовано приборами, как это делает наука. Он очевиден, он есть, и говорить только о духовном составе, значит, разрывать себя, отрываться от той основы, к которой привыкли как к самому себе.

Зримый состав человека изучают физика, физиология и биология. Анатомия его описывает. В него входят ткани, кости и различные органы, с их жизнедеятельностью. Являются ли их описания, сделанные наукой, ошибочными? Безусловно, но столь же безусловно и то, что они верны.

Безусловно ошибочны описания науки лишь в том смысле, что достижение абсолютной точности в подобном деле, наверное, невозможно, и в описаниях ученых постоянно вскрываются какие-то ошибки. Однако, это не значит, что в целом эти описания тоже неверны. И физика, и биология верны в рамках тех законов, которыми они себя ограничили. Поэтому не принимать их в расчет было бы большой ошибкой. Все, что описано в отношении меня физикой, биологией и физиологией, действует. И это было бы не лишним знать.

Но вот беда — не хочется!

Мы все до какой-то степени знакомы с научным описанием самих себя, то есть человека. И нам неинтересно углублять эти знания. Любопытно, почему? Когда я пытаюсь ответить на этот вопрос лично для себя, то ощущаю, что мне просто не хочется забивать свою голову, скажем научно, излишней информацией. Научные знания больны бессмысленностью, вот в чем их порок. Поскольку они никуда не ведут, кроме увеличения самих себя, то и нужны только тем, кто их производит.

Главное же мы все знаем еще из школы: человек — это куча хлама по имени атомы и молекулы, которые каким-то естественнонаучным чудом собрались вместе, но не надолго. Скоро они распадутся и растворятся в исходном хаосе. Очень важно, что научные знания о человеке ведут в смерть и только в смерть. И самое главное: углубление научных знаний не может привести к открытию пути к жизни. Таков закон, в рамках которого наука исходно изучает человека: человек — не духовное существо. Души нет, духа нет, жизни, кроме телесной, тоже нет…

Наука очень подходит обществу потребления. И еще больше она подходит для уничтожения духовности. Но именно поэтому она скучна, и нужна только тем, кто на ней зарабатывает себе деньги и славу. Остальные либо живут научно, то есть скотами, либо поворачиваются к науке спиной, и изучают то, что она отказалась не только изучать, но даже признавать.