Андрей Букин - Пара, в которой трое

Занимаясь у Антонины Ивановны и любя ее, я все же мечтала попасть в группу Плинера. Я считала, что чемпионкой меня может сделать только он. Он знает, думала я, то, чего другие не знают; он – тот тренер, который научит меня прыгать так, как прыгает его ученица Люда Баконина, чемпионка СССР.

Антонина Ивановна не подпускала учеников к себе близко. Она не относилась к тем тренерам, у которых можно дома чаю выпить. Она скорее – школьный учитель. Ведь обычно учителя вне школы – загадка для учеников. Я ее уважала и побаивалась. «Антонина Ивановна идет!» – душа тут же начинала трепетать. У меня остались добрые воспоминания о годах занятий с ней, понимающей, что я должна пойти дальше, и поэтому не привязывающей ни меня к себе, ни себя ко мне: ведь разрубать такие узлы потом очень больно. Антонина Ивановна работала безупречно, но без больших заслуг в спорте, она жила другим. Вышла замуж, родила и год не ходила на работу. Вот когда меня помотало: то пустят на лед, то не пустят, то кто-то потренирует, то никто не посмотрит в мою сторону. Со мной тогда возилась хореограф Галина Евгеньевна Кениг.

С Олей Абанкиной я познакомилась намного раньше, чем со своим будущим партнером Андреем Букиным. Оля тоже начинала как одиночница. Она выглядела всегда такой аккуратненькой: с гладкозачесанной головой и хвостиком, стройненькая, толком не прыгала, но носочек тянула идеально, за это ее, наверное, определили в танцы. Оля перешла в «Спартак», и какое-то время я ее не видела. А потом нам, одиночникам «Локомотива», выделили лед на лужниковском «Кристалле», и мы вновь встретились. Сейчас все живут раздельно, а раньше – коммунальная квартира: на одном катке – «Зенит», «Спартак», «Локомотив»… Народу – тьма. Мы приходили заранее, ждали своей очереди. Одиночники, пары, танцы – все вместе. Все обсуждается. «Вон Абанкину в пару с мальчиком поставили». И я вижу пару, где партнерша на полголовы выше своего партнера, а партнер – Андрюша! Потом он вымахал будь здоров, но тогда казался маленьким. Возможно, они были и одного роста, но девочка всегда выглядит выше. Мне тогда исполнилось девять, им – двенадцать.

Позже они вместе с тренером снова оказались в «Локомотиве». Андрюше и Оле шел семнадцатый год, мне – четырнадцать. Они много ездили на юниорские соревнования, даже за границу. Пара Абанкина – Букин стала привычным сочетанием. Раз Андрюша умудрился за рубежом сломать руку, по-моему, на показательных выступлениях в ГДР, и почему-то все на него обиделись. Всю жизнь на него обижаются, а он, бедный, терпит.

Мы стали вместе ездить на сборы. Ольга – строгая и спокойная, жила всегда со своей подружкой (они до сих пор дружат), озорной Леной Бучиной. Люда Кружалина, с которой я не расставалась, заболела, на сборы не попала, и потом совсем ушла из спорта. Я всюду теперь ходила с Ирой Пеликан. Очень важно, когда ты редко бываешь дома, особенно в детстве, иметь друзей в команде. Одному на сборах прожить трудно, с ребятами из команды ты видишься чаще, чем со своими родителями, именно друзья знают твои детские секреты, они тебя утешают, они твоя опора.

Мы все крутились вокруг Лены Бучиной. Ленка – смешная и компанейская, нас всех объединяла. Ольга заплетала мне косы, Ленка мне раскраивала штаны, чтобы я шила их на руках. Тогда в моду вошли расклешенные штаны, у кого они есть – тот человек. Ольге, помню, сшили желтые брюки. Она высокая, длинноногая, такая складная, они на ней классно смотрелись. Мне – красные с черными полосами, я в них сразу себя лучше чувствовать стала (мне всегда казалось, что вокруг красавицы, одна я выгляжу ужасно), а Ленка себе сшила ярко-красные. Занимались мы производством модных брюк то ли в Саратове, то ли в Первоуральске. С тех пор я пристрастилась на сборах шить. Дома строчила на машинке, но на сборах – только на руках. Последние годы в спорте я больше занималась вышиванием. Ручная работа очень успокаивает.

Андрей в нашей девчачьей компании никогда не появлялся. Потом я заметила, что они с Ольгой по льду все время в обнимку ездят. Закончат элемент, он руки с ее бедра не снимает. Мы смотрели на них с большим восторгом, ребята только-только скатались и получились друг на друга очень похожи (позже нам с Андреем тоже говорили, что мы как брат и сестра, наверное, это общий эффект, как походка собаки напоминает походку хозяина), оба светловолосые, длинноногие, он в синих брюках, она в такой же юбочке, и оба в ярких цветастых рубашках. Они в отличие от многих всегда были со вкусом одеты и на льду выглядели очень привлекательно.

Представить Ольгу и Андрея порознь казалось невозможным. Когда мы с Андреем встали в пару, мне все время казалось, что где-то рядом с нами присутствует и Оля. Она действительно сперва приходила на наши тренировки, но я видела: спокойствие ей дается нелегко.

То, что у Андрея тогда сложилась с Ольгой крепкая семья, в итоге стало хорошей основой и наших отношений. Мы с Андреем первые годы вообще не ссорились, что никогда не удается тем, кто не расстается и после тренировок. Позже, ближе к концу спортивной карьеры, с Андреем стало труднее: возраст, усталость. Интересно, что Игорь в своей профессиональной труппе начал кататься в паре, поэтому быстро разобрался, что значат отношения в дуэте и как трудно их сохранить. Надо иметь характер и душу, а более всего – такт: общение в паре – во многом семейное общение. Правда, семью поддерживают такие мощные опоры, как интимные отношения и, что не менее важно, общие материальные средства.

Сохранить в течение долгого времени хорошие отношения в паре совсем непросто. Бывает, что приходится выбирать между фигурным катанием и семьей. Мне, например, кажется, что Моисеевой и Миненкову пришлось уйти со льда, чтобы сохранить дом. Возможно, и то, что они потом отказывались вновь кататься (в ледовых балетах), говорит о том, что они не хотели испытывать судьбу.

Почему же Оля ушла из фигурного катания? Они ведь с Андреем до настоящих стрессовых ситуаций так и не добрались. Но в нашем виде спорта у человека могут на пустом месте развить кучу комплексов. Ольга постоянно слышала, что у нее нет больших перспектив, что Андрею надо подыскать другую партнершу. Представляю, как эти слухи на нее давили. Мне в похожей ситуации повезло с Татьяной Анатольевной: в тот момент, когда я потеряла надежду, что буду выступать, она так уверенно цыкнула на меня, что деваться было некуда. Я перестала бояться зрителей и судей, прежде всего перестала бояться себя. В конце концов наступило то, во что я и поверить не могла, – я начала получать удовольствие от соревнований. Ну пусть ноги «сухие» – другим возьму! Мне кажется, что чаще всего закомплексованность самого тренера передается его ученикам. Ведь Ольга была стройненькой, хорошенькой, они с Андреем прекрасно подходили друг другу и катались очень слаженно. А то, что она не идеально скользила (как бы немного подскакивала), то здесь нет ее вины, так ее научили. Возможно, ей не хватило сил в какой-то момент, чтобы отстоять себя, хотя сейчас я знаю, что в жизни Ольга очень сильный человек. Прошло много лет, я с ней куда меньше общаюсь, чем раньше, но мы по-прежнему хорошо понимаем друг друга.