Гу Люсинь - Тайцзи-цюань Стиль Чэнь ПУШЕЧНЫЕ УДАРЫ

Перевод с китайского и комментарий М.М. Богачихин

Вторая книга Гу Люсиня продолжает описание особенностей тайцзи-цюаня, дает более подробное и исправленное описание комплекса "пушечные удары", включает ряд древних сочинений по воинским искусствам.

Для занимающихся и интересующихся восточными системами саморегуляции.

© М.М. Богачихин, 1998 перевод с китайского и комментарий

Прежде всего следует извиниться перед читателями 1-ой книги Гу Люсиня: "Тайцзи-цюань, стиль Чэнь" (М.: Либрис, 1996).

На самом деле Гу Люсиню принадлежат лишь две последние главы, а первые три написал Чэнь Цзячжэнь. Причина ошибки в том, что переводчику попалась ксерокопия книги без титульного листа и лишь в конце книги упоминался один из авторов.

Вторая переведенная на русский язык книга Гу Люсиня посвящена не только описанию комплекса "пушечные удары" (паочуй) – второму комплексу гимнастики "великий предел", но, как и первая, содержит богатый теоретический материал, включающий многочисленные выдержки из старых книг.

Библиография поражает своей обширностью. Кажется, нет другой книги о тайцзи-цюане, так глубоко проработанной по источникам. И хотя большая часть приведенной литературы малодоступна или недоступна для нас, невозможно не привести библиографию в конце книги. Кстати, о книгах Гу Люсиня в Китае знают лишь понаслышке, поскольку они издавались в Гонконге. Их нет в центральной Пекинской библиотеке. Первую серьезную книгу о тайцзи-цюане – "Схемы и пояснения к тайцзи-цюаню Чэней" Чэнь Синя, которая еще ждет своего переводчика – мы нашли только в библиотеке Пекинского университета. Великий мастер Ван Пэй-шэн, глядя на список разыскиваемых нами (с Андреем Стручковым) в Китае книг, только вздохнул: "Почему иностранцы интересуются, а мы нет?" В деревне Чэньцзягоу, родине тайцзи-цюаня, и в окрестных поселениях увлеклись спортивным тайцзи – это позволяет выйти на общегосударственную и даже международную арену – но мало интересуются великой традицией 1. В уезде Вэньсянь, куда входит и Овраг Семьи Чэней – Чэньцзя-гоу, несколько школ тайцзи-цюаня на основе простеньких книг и угасающей традиции делают акцент на" оздоровительных и спортивных аспектах. Хотя, учитывая огромный интерес в стране и за рубежом, на волне подъема после "культурной революции" можно ожидать быстрой эволюции. Ну, а нам, имеющим две серьезные книги, как говорится, сам Бог велел быть в первых рядах. Хотя, конечно, Гу Люсинь и сам не во всем разобрался в этой сложнейшей системе. Две книги, к тому же, не вместили всех тонкостей тайцзи, особенно это касается высших уровней, когда работают энергия (ци) и, в первую очередь, мысль (и) и когда мастер не делает физических движений, а противник отлетает на несколько метров, лишь дотронувшись до мастера.

Ван Пэйшэн демонстрировал это на мне. Он сидел в кресле и попросил меня сжать ему палец на руке. Я привстаю с дивана, сжимаю его расслабленный палец -и почему-то отлетаю обратно на диван без всякого на то желания. Опыт повторяется несколько раз "под дулом" двух видеокамер. То же может делать мастер Ши Мин, но демонстрирует изредка, да и то лишь на своих близких учениках. Ученики Ши Мина более откровенные, у них можно и поучиться, но литературы, описывающей методику тренировки для развития суггестивных способностей, в 1996 г. еще не было.

Тайцзи-цюань, конечно, боевая гимнастика, и без изучения ее боевых аспектов не поймешь ни одного движения. Однако, на первом этапе, как подчеркивал мастер Чжоу И, посетивший Москву в сентябре 1996 г., [1] ПУШЕЧНЫЕ УДАРЫ Тайцзи-цюань Стиль Чэнь она оказывает оздоравливающее действие: все системы и органы тела, включая энергетику и мышление, у занимающихся работают все лучше и лучше. Так что человек не только избавляется от "ста болезней", но и развивает свои скрытые возможности, ибо что не тренируется, то не развивается или отмирает. Тайцзи – великая развивающая гимнастика, создающая человека будущего, обладающего могучими "сверхвозможностями". В кавычках – потому что в природе нет ничего сверхвозможного, все подчиняется определенным законам.

Все серьезные авторы подчеркивают важность и необходимость работы над своей духовностью. Иначе, приобретя относительно большую силу (особенно большую при низкой духовности не приобретешь), можешь принести вред себе – или непосредственно, или опосредованно: нанося вред другим, зарабатываешь тяжелую карму. И не все большие мастера, потратившие десятки лет на тренировки и постижение, оказались на высоте: кто-то разжирел, кто-то спился. Как известно, очень тяжело бремя славы, наваливающееся от восторженных учеников и почитателей.

Не раз уже отмечалось, что перевод серьезной книги с китайского языка – всегда исследование, качество перевода определяется не просто знанием китайского языка, но и эрудицией в данной области знаний. Об особенностях и трудностях перевода сказано в предисловии к 1-й книге Гу Люсиня. Здесь же, в дополнение приводятся принципы, которыми пользуется переводчик, и которыми рекомендовал бы пользоваться и другим. Главная причина создания нижеприведенного канона то, что нередко приходится с тоской взирать на переводы, где масса слов не переведена, а транскрибирована и перевод заменен на изложение или собственные домыслы.

Канон перевода (И цзин)

1. Переводя переводи.

Не оставляй непереведенным ничего, даже названия книг или священные имена. Исключения: а) термины, не имеющие аналогов в русском языке (например: инь-ян); б) иностранные термины, уже вошедшие в русский язык.

2. Каждое иностранное слово переводи одним русским словом.

Имеются в виду значащие слова, союзами и предлогами манипулируй по потребности, равно как и знаками препинания.

Как красиво звучит древнекитайский язык (вэнь-янь) при таком переводе! Заменяя каждый иероглиф русским словом, входишь в ритм, близкий оригиналу, и это значительно облегчает понимание. Вот пример из "Лао-цзы", без претензий на истину в последней инстанции: "Путь возможен, Путь отсутствует – в этом постоянство Пути".

3. Назвав однажды коровой, в другой раз не называй быком.

Если в разных частях статьи или книги одну и ту же ци называют то энергией, то пневмой, то дыханием, не объяснив общность или разницу, то остается только посочувствовать читателю.