Александр Кулешов - Страницы олимпийского дневника

Югославы построили специально для Игр огромный телецентр, где на площади более 30 тыс. кв. м разместились 26 студий для радио, 7 — для телевидения и множество различных помещений. Здесь работало более 1600 теле- и радиожурналистов и ещё 2 тысячи технических работников обслуживали их. 67 компаний транслировали Игры в шесть десятков стран. Передачу только церемонии открытия обеспечивали 20 передвижных телевизионных станций, 92 стационарных и 25 переносных телекамер и около 3500 человек!

Здесь мне бы хотелось сделать одно отступление. Ныне телезритель во многом имеет преимущество перед зрителем, находящимся на месте события. Вспоминая Кортина д'Ампеццо или Скво-Вэлли, я вижу, как носились мы с одного соревнования на другое, не имея возможности всюду поспеть. Сейчас журналист, комфортабельно устроившись перед экранами четырёх телевизоров, с пишущей машинкой на столе, следит за несколькими соревнованиями одновременно и пишет свой отчёт, который тут же передаёт в редакцию. Велик соблазн никуда не ехать!

Замечу, что телевизор доносит до зрителя крупным планом малейшие нюансы, оттенки состязаний, может неоднократно повторить наиболее волнующие моменты борьбы. И всё это сопровождается квалифицированным комментарием, точной и мгновенной информацией. А что видит зритель, прибывший, на, скажем 30-километровую лыжную гонку? Старт, финиш и на световом табло результаты участников по отрезкам. Даже гигантский слалом или скоростной спуск, трассы которых вроде бы открыты взгляду, далеки от зрителя, а старт и первые метры порой прикрыты дымкой.

Разумеется, общую атмосферу места соревнований телевизор передать не может, нет, так сказать, эффекта присутствия. Но ведь зрители хотят видеть саму борьбу, а не её обрамление, каким бы интересным оно ни было. И многие журналисты, побывав раз для «усвоения обстановки» на месте каждого соревнования, за дальнейшим спортивным единоборством наблюдают уже по телевизору.

С каждым разом телепередачи игр совершенствуются. И наступит, наверное, время, когда на больших телеэкранах (как это было в пресс-центре в Москве) смотреть олимпийские игры окажется намного удобнее, да и лучше, чем в натуре. На этом предположении своём я отнюдь не настаиваю, прелесть непосредственного восприятия трудно восполнить, но боюсь, что пророчество это когда-нибудь превратится в реальность.

Фотокорреспонденты в своих ярко-жёлтых куртках с чёрной надписью «Никон», которые эта фирма им бесплатно выдавала, толпились тем не менее у стойки фирмы «Кодак», бесплатно выдававшей им плёнку, проявлявшей и печатавшей фото и вообще оказывавшей массу услуг.

Пишущая братия занимала места за столами, работники агентств удалялись в свои комнаты, где у них стояли телетайпы, соединявшие их с редакциями, старшие по национальным группам осаждали представителя АИПС японца С. Миякаву, ведавшего распределением билетов на фигурное катание или хоккей, где для журналистов было ограниченное число мест. Сотрудники пресс-центра длинными палками включали высоко расположенные на стеллажах телевизоры, терминалы информационных компьютеров, разносили бюллетени.

У входа в пресс-центр скапливались любопытные, питавшие напрасные надежды проникнуть в сей храм информации. Однако сотрудники службы безопасности бдительно дежурили у дверей, а всяк входящий проходил через электронную арку, подобную тем, что устанавливаются в аэропортах, а его сумка просвечивалась рентгенаппаратами.

Пресс-центр окружали многочисленные помещения — магазины, рестораны, бары, лавчонки, киоски.

Рядом с пресс-центром возвышался Дом молодёжи, перед фасадом которого, украшенного огромной снежинкой — символом Игр, находился пьедестал почёта. Здесь каждый вечер происходило награждение. Член МОК и представитель Оргкомитета в сопровождении девушек в национальных костюмах с медалями на подносах осуществляли эту торжественную церемонию. После чего давался небольшой концерт фольклорных групп и обязательно детского танцевального ансамбля «Косички и чубчики».

В большом и малом залах Дома молодёжи, имевших оборудование для синхронного перевода, проводились пресс-конференции руководителей МОК, Оргкомитета, международных федераций и победителей соревнований.

В пресс-центре можно было встретить много интересных людей. Вот в пальто до пят, слегка прихрамывая, идёт к своему рабочему месту президент АИПС Фрэнк Тейлор — спортивный обозреватель английской газеты.

Хромота осталась у него после авиакатастрофы, когда погибла футбольная команда знаменитого клуба «Манчестер Юнайтед». Тейлор оказался одним из немногих, уцелевших в том самолёте. По своему статусу президента международной федерации он мог бы иметь аккредитацию «Б» со всеми её привилегиями… «Но меня это не интересует», — говорил он мне. И садился как рядовой репортёр за машинку, печатал отчёты для своей газеты. А вот другой старый друг — итальянец Массимо Делла-Пергола, генеральный секретарь АИПС, неизменный атташе этой организации на всех олимпиадах. Он в пресс-центре не работает, а наблюдает, всё ли в порядке.

За долгие годы, что довелось мне скитаться по спортивным дорогам, сдружился я или просто познакомился со многими моими коллегами — спортивными журналистами, литераторами, репортёрами, фотокорреспондентами и кинооператорами.

То были разные люди, и иных из них, увы, уже нет, весёлые и угрюмые, общительные и замкнутые, талантливые и не очень. Мы жили на олимпиадах одной жизнью, одними волнениями, радостями и разочарованиями и казались друг другу самыми близкими друзьями. Но кончались Игры, мы возвращались домой и… не видались порой до следующей олимпиады. Я, наверное, мог бы написать толстую книгу, посвятив её лишь одной теме: встречам с людьми. В какой-то мере я это и делаю.

Однако заметки эти не роман, да и не справочник «Кто есть кто». Поэтому, выбрав наугад (ну, почти наугад, уж если быть откровенным) кое-кого из моих попутчиков по дорогам зимних олимпиад, я скажу о них несколько слов.

С Юрием Ваньятом мы знакомы ещё с первой зимней Олимпиады, в которой участвовали советские спортсмены, с Кортина д'Ампеццо. Ему за 70. И если не звучало это так напыщенно и тривиально, я назвал бы его патриархом наших спортивных журналистов. Не назову. Во-первых, какой же он патриарх, этот подтянутый, неутомимый человек. А во-вторых, вдруг кто из молодых, талантливых да ранних обидится, что его не возвели в патриархи, легко по молодости лет меняя юные годы на призрачную маститость?

О Ваньяте можно было бы написать книгу. Хорошо, если бы он написал её сам. Он собирается, убеждённо говорит об этом, твёрдо решает и… ничего не пишет. Между нами говоря, как я думаю, и не напишет.