Федор Раззаков - Валерий Харламов. Легенда № 17

Обе команды вышли на лед за час до начала игры, чтобы размяться. И тут канадцы показали себя во всей своей хулиганской красе. Когда шайба из их зоны случайно залетела на советскую сторону и ее коснулся Геннадий Цыганков, сразу несколько канадцев как коршуны налетели на него, и только вмешательство других игроков остановило намечавшуюся было драку. А когда разминка закончилась и команды потянулись в раздевалки, один из канадцев демонстративно швырнул шайбу прямо в Третьяка. Но и это было еще не все. В коридоре канадцы внезапно стали грязно ругаться в адрес наших ребят, обзывая их самыми последними словами. Лица у заокеанских профи были перекошены от злобы, на губах у многих появилась чуть ли не пена. Третьяк, который много чего успел повидать, и тот удивился и спросил у своего старого приятеля Аги Кукуловича (тот долго работал в московском представительстве авиакомпании «Эр Канада»): «Что же это за банду вы привезли в Вену?» На что Аги ответил: «Мне самому за них стыдно».

Счет в этой игре открыл тот самый Геннадий Цыганков, которого канадцы хотели поколотить на разминке. Теперь он им отомстил. Но канадцы вскоре забили ответную шайбу. А потом стали вновь грубить. Они подкатывали к Третьяку и орали ему прямо в лицо: «Что, съел, проглотил шайбу?!». Они явно хотели вывести нашего вратаря из равновесия, но добились обратного. Третьяк сказал себе: «Все, этот гол последний в твоих воротах». Так и получилось — больше канадцы в тот день не забили. В то время как они один за другим отправлялись за грубую игру на скамейку штрафников («профи» установили в этом матче рекорд чемпионата, набрав 52 минуты штрафного времени), наши забивали в их ворота одну шайбу за другой. Итог: 8:1 в нашу пользу (одной шайбой отметился Харламов).

После этой победы миллионы советских болельщиков воспряли духом. «Ну, теперь-то мы снова всех уделаем!» — таков был всеобщий вывод после той побед. 8 мая наша сборная встречалась с командой Швеции. Это была решающая игра: успех в ней выводил нашу команду в чемпионы, поражение отбрасывало сразу на третье место. Вот как об этой игре вспоминает В. Третьяк:

«После холодного душа, который устроила нам „Тре крунур“ 2 мая, прошло шесть дней. Мы детально разобрались в причинах поражения и были убеждены в том, что произошла просто нелепая случайность. Нам нужно было теперь не повторить грубых ошибок, допущенных в тот злополучный день, просто не повторить и все. Не изменять коллективной игре, вовремя возвращаться в свою зону для организации прочной обороны, нападающим — точнее бросать по воротам Хегюсты, тренерам — без нужды не перетасовывать звенья. Вот и все. Чего проще…

Но… Все наши планы рухнули в первом же периоде. Мы будто забыли то, в чем еще недавно клялись друг другу. Опять — нервозность и суета, снова — провалы в средней зоне, куда беспрепятственно входили соперники, опять — робость и неуверенность в действиях форвардов. Даже такой хладнокровный хоккеист, как Якушев, несколько раз умудрялся не попасть в пустые ворота…»

Поскольку Третьяк оставляет за бортом своих воспоминаний подробности того матча, возьму эту миссию на себя. Игра началась для наших хоккеистов вполне неплохо: уже на 8-й минуте Владимир Шадрин «распечатал» ворота Хегюсты. Но радость советских болельщиков длилась недолго: вскоре Эриксон восстановил равновесие. Причем невольно помог ему в этом наш защитник-дебютант Вячеслав Фетисов: это от его конька шайба изменила направление полета и влетела в ворота Владислава Третьяка. А в начале второго периода уже ошибся другой наш защитник: ветеран сборной Валерий Васильев. Получив шайбу, он небрежно послал ее через центр, и все тот же Эриксон снова оказался тут как тут. Подхватив шайбу, он мощным щелчком послал ее в сетку наших ворот. Этот же Эриксон забил и третью шайбу. Поражение со счетом 1:3 отбросило советскую сборную на третье место, чего не было никогда до этого (кроме этого, мы второй год подряд остались без «золота», чего не было уже 16 лет). Первое место на турнире взяла сборная ЧССР, второе — Швеция.

На том провальном венском чемпионате все три игрока харламовской тройки стали самыми лучшими бомбардирами турнира: Петров набрал 21 очко (7 забитых шайб и 14 голевых передач), Михайлов — 19 очков (12+7), Харламов — 16 (9+7) и С. Капустин — 16 (9+7).

Сам В. Харламов оценивал неудачи нашей национальной сборной в 1976–1977 годах следующим образом:

«Не было в эти два трудных и печальных для нас сезона в команде волевой упругости. Не было звена, которое стало бы мерилом отношения к делу, эталоном несгибаемости.

Простите за нескромность, но не хватало главной нашей команде молодой тройки или пятерки, которая рвалась бы в бой, в сражение, как рвались когда-то на заре своей карьеры мы, звено Петрова…

А сейчас, кажется мне, более молодые наши товарищи не томились, не мучились этим вот испепеляющим горением, не было у них неутолимой жажды самоутверждения, желания играть через „не могу“…

Сколько форвардов промелькнуло в сборной за последние три-четыре года, а задержались, увы, немногие: не хватало настойчивости, силы воли. Не хватало характера…»

Но отвлечемся на время от хоккея и расскажем о личной жизни Харламова. В ту пору он жил у тещи в ее квартире на улице Авиамоторной. Нина Васильевна Смирнова вспоминает:

«Валера был хороший парень — добрый, юморной, постоянно хохмил, разыгрывал кого-то. Из командировок столько подарков всем привозил! Мне — модный тогда кримплен, блузки… А однажды спальный гарнитур подарил — белый, „Людовик XII“, кажется. Сами они с Ирой на диване спали, а я на королевской кровати с внуком.