Валерий Хорев - круги на воде

Классическая окинавская макивара служит отнюдь не для набивки рук, как принято считать у нас, а для отработки техники ударов, точнее – их резкости. Так как тонкая упругая доска, являющаяся основой данного приспособления, чутко пружинит при малейшем усилии, то этим она способствует постановке классического скоростного удара, но главное -учит возвращать руку в исходное положение до того, как волна отдачи нанесет ответный щелчок. В японской терминологии этот принцип именуется «хики-тэ», дословно – «уходящая рука», и считается базовым.

Желающим вопреки здравому смыслу приобрести мертвенно-белые мозоли на костяшках кулаков советую изготовить подушку макивары из 3-5 сантиметрового войлока покрытием из разрезанного пожарного брезентового рукава. Он имеет грубую крупнозернистую поверхность, отменно дубит руки, а порвать такую оболочку не удавалось еще никому. Тем же., кто дорожит своим здоровьем и внешностью, рекомендую аналогичной толщины пенополиуретан и обтяжку из натуральной кожи типа «шевро».

Набивка ребра ладони требует большего времени и производится двумя путями. Собственно набивание – на толстой деревянной плахе, сидя, положив её на колени, а постановка удара с формированием единственно правильного положения всей руки – на описанных выше увесистых мешках.

Закаливание гребня ладони (хайто) и передних костяшек плоского кулака (хиракэн) есть процесс еще более сложный, долгий и болезненный, а бездумно набивая о доску кончики пальцев, очень просто посадить себе зрение, гак как это уже напрямую связано с расположением акупунктурных точек. Не владея малодоступными методиками восстановления тока Ци по меридианам, о чем упоминалось выше, не стоит пытаться практиковать опасные упражнения.

Единственная часть руки, способная нести огромную ударную мощь и почти не требующая закалки – это основание открытой ладони. Большинство так называемых «энергетических» ударов наносится именно ладонями, поскольку и центре их располагаются точки Лао-гун, являющиеся двумя из пяти «ворот», через которые возможен как забор, так н выброс Ци. Именно поэтому в спортивных поединках запрещены удары открытой ладонью как потенциально опасные для здоровья.

Вплотную к спорному вопросу о закалке конечностей примыкает своеобразный и отчасти самостоятельный раздел боевого искусства, известный как тамешивари (испытания на разрушение предметов) и тамешигири (испытания на рассечение предметов). Хотя наш разговор, в основном, о кобудо, невозможно пройти мимо «пустой руки», так как в основе того и другого лежит отнюдь не мозолистость кожных покровов, но в первую очередь крепость суставов и связок. Что толку всаживать свой дубовый кулак в доску, если в следующую секунду запястье подогнется и вся сила уйдет на его перелом или разрыв сухожилий? Наличие шеста или палки в руках не меняет дела, наоборот, проявляет этот эффект со всей очевидностью, демонстрируя необходимость позаботиться о прочности рук как шарнирной системы. Если вы попытаетесь нанести боковой удар шестом по достаточно тяжелому инерционному мешку, то при слабом запястье и неправильной технике отдача так вкатится вам в руку, что вы присядете от боли.

Слегка забегая вперед, привожу правильный способ нанесения реальных концентрированных ударов по объекту палкой, шестом, тонфа и нунчаку, причем в последнем случае отдача может сыграть еще более жестокую шутку. Дело в том, что шесты да палки надежно сидят у нас в ладонях и полностью подконтрольны. Самое большее, чего от них следует ожидать – той самой болезненной отдачи. Не такова капризная и своевольная нунчаку. При неверном ударе она отскакивает от предмета и вполне способна выбить вам «правый глаз со косицею». Во избежание всех этих неприятностей любой удар (ну, почти любой) следует наносить так, чтобы из точки касания оружие как бы сдергивалось на себя, по своей круговой траектории. То есть его не следует всаживать строго перпендикулярно поверхности мишени, но проводить будто по касательной. Это так и называется – «сдернуть» или «сорвать» удар. Самое парадоксальное состоит в том, что наше оружие успевает-таки послать в цель весь наличный запас кинетической энергии, уходя прочь уже «пустым».

Разумеется, в случае использования кулаков и ладоней таких проблем не возникает, зато в полный рост встает иная – зачем вообще ломать и крушить предметы?

Исходя из собственных многолетних наблюдений, могу достоверно сообщить, что простой здоровый мужик с намозоленными рабоче-крестьянскими ладонями тракториста способен на такие штуки, что у бывалых каратэистов перехватило бы дух от зависти. Да вот, например: давным-давно, еще в армии, когда я только начинал изучать Кёкусинкай-каратэ, к нам в группу пару раз заглянул огромадный солдат с кулаками величиной в детскую голову. Очевидно, вдохновившись диковинным искусством, он не стал терять времени зря, а, дежуря на одиноком степном КПП, за одни сутки голыми руками переколол буквально в щебень несколько тысяч штук кирпича, заготовленного рачительным начальством для строительства нового помещения поста. Нам рассказывали, что командир вырвал у себя остатки волос от горя и бешенства, а неукротимый Конан-разрушитель был низвергнут до конца службы в свинари. Но случай, тем не менее, показательный. Мне еще не раз доводилось сталкиваться с эпизодами, когда природная российская силища шутя творила такое, что какому-нибудь окинавцу далось бы годами самоотверженного труда. В этом плане правы приверженцы славянизма как антитезы окаянному «востоку», когда разглагольствуют о национальных особенностях боевых искусств. Несомненно, что рост и физическая мощь не могут не влиять на технику, тактику и результаты боя.

Отдав в свое время положенную дань модному увлечению, я также переколол немало кирпичей и перебил ребром ладони немало всевозможных палок, пока не поумнел и, наученный целым рядом болезненных уроков, не понял, что наношу себе этим элементарный вред, играя в разновидность «русской рулетки». Ушибы и травмы проходят медленно, прерывая тем самым увлекательный тренировочный процесс, а краткий миг торжества не стоит месяца вынужденного безделья. В назидание легкомысленным почитателям экранных подвигов любимых киногероев могу привести два вполне реальных и грустных эпизода, имевших место очень давно.

В то время я лихо и безошибочно ломал лежащие кирпичи ударом пятки сверху («фумикоми»), легко разрушая даже стопку из трех-четырех изделий местной промышленности. Это меня и погубило. Однажды под моей командой солдаты разбирали старый, еще послевоенной постройки котел, и коварно попросили продемонстрировать дивное искусство, на что я простодушно клюнул. Жертвой должен был стать один-единственный кирпич темно-свекольного цвета с неразборчивым клеймом – добротнейшая вещь сталинской выделки. Я положил его на две подкладки, собрался с духом и привычно вонзил в него пятку (к счастью, обутой ноги). С тех пор прошло двадцать лет, но проклятая пятка до сих пор дает о себе знать. Тогда же я еле-еле сохранил лицо и чудом доковылял до общежития. Кстати, сохранности лица помогло то обстоятельство, что славный кирпич лопнул лишь после второго удара большущим тяжелым ломом, который я нанес с вполне понятной яростью, если не сказать – бешенством. После этого случая я раз и навсегда прекратил уничтожение стройматериалов как руками, так и ногами.