Светлана Хоркина - Кульбиты на шпильках

После распада СССР Андрей Федорович Родионенко уехал за границу, работал в гимнастической школе в Австралии, а затем в Канаде. И только после греческой Олимпиады, когда его пригласили вернуться, он возглавил сборную России. Надеюсь, что этот опытный мастер сумеет вернуть нашу команду к былым высотам.

Почему Андрей Федорович, как и многие другие профессиональные тренеры, уехал из страны? Да со спортом тогда вообще творилось что-то невообразимое. Что еще оставалось делать хорошим специалистам? Профсоюзы распались, перспективы призрачные. Тогда никто не был уверен в завтрашнем дне. А наши тренеры всегда очень ценились и по сей день ценятся за границей. Я, к примеру, постоянно получаю предложения приехать в любую стабильную страну и открыть там собственную школу по спортивной гимнастике. Наверняка и Родионенко не планировал уезжать навсегда, а лишь на какой-то период, поработать, пока в своей стране жизнь не наладится. Но время шло, ситуация в России не менялась. А там, за границей, все уже обустроились и пустили корни: приличные заработки, собственная недвижимость, семья, налаженный быт. Тяжело расставаться с привычными условиями жизни и возвращаться в неизвестность. В то время многие сильные профсоюзные тренеры уехали работать за рубеж по контрактам — у каждого ведь семья и хочется жить по-человечески. Все они понимали, что здесь им еще долго не предложат таких контрактов и бытовых условий, как там. Кстати, и Светлана Богинская после окончания спортивной карьеры уехала работать в США тренером в гимнастическую школу. Потом вышла там замуж, родила двоих детей. Но всегда, когда мы бывали в Штатах (на шоу или на соревнованиях), она обязательно приезжала навестить нас и пообщаться.

Благодаря тому, что большое число сильных советских тренеров уехали работать за границу, очень во многих странах гимнастика достигла высоких результатов. И спортивный мир стал русскоязычным, потому что наши лучшие спортивные специалисты работают по всей планете. Я даже в Новой Зеландии и Австралии встречала наших тренеров. Мы сами, их руками и мозгами, вырастили себе сильных конкурентов. Но я не хочу сказать, что тренеры, уехавшие из страны, были не правы. Гимнастика от этого только выиграла, соревноваться стало интереснее. А вот мы в спортивной гимнастике свои позиции отчасти уступили. Я помню, что во времена моего детства в каждой общеобразовательной школе уделялось очень много внимания гимнастической подготовке. В спортивных залах стояли брусья, перекладина, гимнастический конь, висели кольца.

А сейчас — разве что канаты остались да шведские стенки.

Впрочем, вернемся в те времена, когда Советский Союз еще не распался, а я тренировалась в составе молодежной сборной профсоюзов на спортивной базе «Крылатское». Постепенно переварила первые серьезные нагрузки, психологический стресс прошел.

И стала с интересом наблюдать за тем, как самоотверженно трудятся мои главные соперницы. Мне тоже хотелось не отставать, и я пыталась выполнять хотя бы часть их нагрузки. Результаты росли, мышцы заметно окрепли. А что я начала вытворять после трех тренировок в день — все просто удивлялись! Молодость и азарт, желание всего достичь, причем не в далеком будущем, а немедленно, сегодня же, открывали у меня не второе, а уже третье или даже четвертое дыхание. Это был какой-то оголтелый фанатизм! Три тренировки «отпашем», а вечером, после ужина, втихаря крадем у дежурных ключи от зала и бесимся на ковре, что-то придумываем, творим то на батуте, то на перекладине. А бывало, что и между тренировками устраивали себе веселые бега по крыше велотрека — играли в «казаков-разбойников». Мы искренне и самозабвенно любили гимнастику и хотели сделать что-то неповторимое, доселе неведомое, чтобы завтра весь мир ахнул.

Мы — это я и моя самая близкая (и единственная в мире гимнастики) подруга Лена Грошева из Ярославля. Только с ней я могла и могу быть абсолютно откровенной. Недавно она вышла замуж за известного канадского композитора Стива Бараката и живет теперь в Канаде. Но мы не теряем друг друга из виду, постоянно перезваниваемся, периодически встречаемся. Недавно звонит мне Лена и говорит: «Специально установила спутниковую антенну, чтобы смотреть, как ты выступаешь на телешоу „Звезды в цирке“. Я, конечно, всегда знала, что ты — рисковая девчонка. Но ты с ума сошла — что ты там вытворяешь под куполом цирка?!»

В тот период мы с Леной были равными и по силам, и по результатам. И подружками не разлей вода. Такая дружба в большом спорте встречается очень редко: соперники не умеют дружить.

А ведь здесь очень важно научиться разбираться в людях, которые тебя окружают. Бывает так, что человек вроде бы с тобой дружит, а потом ты выходишь на соревнования, а он желает тебе упасть. Это и в моей жизни было, я не могла понять, как такое возможно, и очень огорчалась. Но и мама, и тренер всегда говорили мне: «Никогда не желай зла своим соперницам, потому что это зло потом к тебе же и вернется!» Надеюсь, что никто из моих конкуренток не скажет, что я кому-то желала зла. Напротив, со всеми старалась сохранять дружеские отношения, как на помосте, так и за его пределами. Хотя в пылу сражения (заочного, естественно), образно говоря, мы готовы были перегрызть друг другу горло. Но на разминке, вне соревнования я всех уважала и любила, всегда приходила на помощь, понимая, что гимнастикой жизнь не ограничивается. Пройдет время, и наступит другая жизнь, где все мы будем единомышленниками. А тогда, в спорте, постоянное соперничество было необходимо — оно было двигателем прогресса.

Мой первый урок хореографии на сборах в «Крылатском» — это отдельная песня. В то время с командой работал известный и очень опытный хореограф по фамилии Карасев. В начале занятия вся сборная профсоюзов выстроилась у станка, и я тоже встала в общую группу. Карасев посмотрел на меня, потом отвел Бориса Васильевича в сторону и сказал:

— Зря вы с ней возитесь, не выйдет из нее сильной гимнастки, она даже на полупальцы не может встать как следует.

К счастью, Борис Васильевич всегда был со мной достаточно откровенен, рассказывая некоторые детали бесед, которые вели с ним разные тренеры. Возможно, зная мой настырный и заводной характер, Пилкин передал мне эти уничижительные слова специально, чтобы раззадорить. И ему удалось. Это была кровная обида: «Ах так! Ну, я вам, товарищ Карасев, докажу. Я стану лучшей гимнасткой, и вы еще возьмете свои слова обратно!»

И мы с Борисом Васильевичем, в стороне от основной группы, даже не у станка, как все, а у шведской стенки, стали отрабатывать мои полупальцы. Мой тренер взялся лично поднимать меня на носки и обучать азам хореографии. Никуда не торопясь и не форсируя событий, мы проходили элемент за элементом, мелкой поступью двигаясь к поставленной цели. Я знала, что, выигрывая соревнование за соревнованием, буду оттачивать мастерство и приобретать опыт, который понадобится мне на Олимпийских играх. Знала, что, создавая с тренером более сложные, чем у других, комбинации, смогу повысить свой уровень. И верила, что мечты помогут преодолеть все трудности, которые еще не раз возникнут на моем пути.