Чак Норрис - Всем бедам назло

— Отправляйся и обо мне не переживай, — успокоила меня Джина. — Со мной все будет в порядке, а вы спокойно празднуйте.

Я пригласил с собой своего брата Аарона и моих друзей — Денниса Бермана и Джона Хенсли, бывшего главу таможенной службы США. Мой личный телохранитель Фил Камерон тоже присоединился к нам.

Пока я был в Вашингтоне, Джина должна была прийти на очередное обследование к доктору Деворе. Сперва она хотела отменить встречу, но, почувствовав, что что-то не в порядке, сама приехала к врачу.

Когда Джина рассказала ему о своих необычных неприятных ощущениях, и это его обеспокоило. Он незамедлительно сделал ей УЗИ шейки матки и проверил состояние детей. Когда врач закончил обследование, у него был озабоченный вид. Он пояснил Джине, что сердце Дакоты работает слишком интенсивно и вокруг него образуется жидкость. Он также выразил обеспокоенность относительно того, что начала расслабляться шейка матки. У Джины начинались преждевременные роды.

— Джина, вы должны немедленно лечь в больницу, — сказал доктор Деворе. — Мы должны сделать операцию и вставить серкляж, проще говоря — зашить шейку матки. Дети еще не жизнеспособны, каждый из них весит всего около четырехсот граммов. Если у вас начнутся роды, то дети, скорее всего, не выживут.

В это время я не находил себе места в гостиничном номере в Вашингтоне. Я злился на второго пилота за то, что он выпил, хотя на самом деле в том, что мы застряли в Вашингтоне, его вины не было. Пилоты планировали возвращаться в Лос-Анджелес только на следующее утро после президентского обеда, и мы тогда не знали, что Джина оказалась в больнице и что ее положение настолько серьезно.

Разговаривая в тот вечер с Джиной, я заверил ее, что вернусь домой так быстро, как только смогу. И как только пилоты готовы были лететь, мы поднялись в воздух и направились домой. Всю дорогу я молился, прося Бога сохранить жизнь Дакоте и Данили.

Утром перед операцией врач сообщил Джине о еще одном потенциальном осложнении. Существовала вероятность того, что амниотический мешок, в котором находились дети, разорвется, и тогда Джина потеряет детей. Напуганная Джина начала молиться и просить Бога о чуде. И снова наши молитвы были услышаны — операция прошла успешно!

После операции Джине был предписан строжайший постельный режим, и моей активной жене это давалось нелегко. Она могла вставать только для того, чтобы принять душ и сходить в туалет. Ей дали прибор, который нужно было носить на животе и который дважды в день считывал ее схватки. Кроме того, два раза в неделю Джину посещала медсестра, которая слушала сердцебиение малышей.

На двадцать седьмой неделе беременности Джины доктор Деворе обнаружил, что вокруг сердца Данили скапливается жидкость. У Данили была аномальная частота сердечных сокращений — она кодебалась от очень высокой до очень низкой. Доктор Деворе был обеспокоен этим и сказал, что должен внимательно наблюдать за близнецами.

Живот у Джины вырос достаточно огромных размеров, а сама она чувствовала себя так плохо, что сосредоточивалась только на том, чтобы прожить очередной день; все остальное было для нее слишком сложным. Мы много читали Библию, и это помогало нам оставаться сильными духом. В то время когда Джина не читала Библию, она изучала все медицинские книги, какие только смогла достать, в которых шла речь о беременности и рождении близнецов.

Сердечный ритм Данили все еще оставался нерегулярным, но мы знали, что она борется за жизнь. Находясь в утробе Джины, она постоянно двигалась; казалось — наша малышка никогда не спит! Иногда по ночам, когда Джина старалась заснуть, я клал руку ей на живот и чувствовал толчки и удары. Каждый из близнецов двигался своим каким- то особенным образом. Дакота двигался далеко не так активно, как Данили, но делал это с такой силой, что становилось ясно — этот малыш настроен серьезно. Наверное, ему периодически надоедало, что сестра постоянно его толкает!

Джина посещала доктора Деворе два раза в неделю. Мы очень ждали этих встреч, потому что они давали нам возможность посмотреть на детей во время УЗИ — не только для того, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, но и чтобы полюбоваться тем, как удивительно они устроены. В Библии сказано, что Бог знает нас еще до того, как мы рождаемся, и что каждый из нас дивно устроен. Я начал понимать это более полно, когда еженедельно наблюдал за ростом и развитием наших детей в утробе Джины. Мы с Джиной заключали пари на то, сколько будет весить каждый ребенок. Когда доктор Деворе смотрел Дакоту, он всегда поддразнивал нас, говоря:

— Похоже, у вас растет великан! Наверное, будет играть в американский футбол!

Накануне тридцатой недели беременности Джины доктор Деворе сообщил нам, что скоро ему доставляет новый аппарат для УЗИ, позволяющий получать трехмерные изображения. Он собирался использовать его для обследования Джины, потому что с помощью этого аппарата можно было лучше рассмотреть наших детей. Этот новый аппарат буквально спас им жизнь.

На 23 октября Джине была назначена операция, и ожидание казалось для нее вечностью. На тридцать первой неделе беременности у Джины начались резкие боли в правом боку. Она пробовала сменить позу, но боль не утихала. «Может быть, эти резкие боли вызваны тем, что я ношу близнецов? — думала Джина. — Но во время прежних беременностей у меня никогда не было таких сильных болей». Пять дней она терпела боль, а затем все-таки позвонила своему гинекологу. Врач велел Джине немедленно приезжать к нему в офис.

Он сделал анализ крови, чтобы убедиться, что у нее не аппендицит, а затем сделал УЗИ.

— Все выглядит нормально, — сказал он. — Может быть, это растяжение?

Это было маловероятно, но Джина согласилась с его предположением и вернулась домой. Началась тридцать вторая неделя беременности — большая веха для нее. Для акушеров и врачей-неонатологов тридцать два является «волшебным» числом. Дети, рождающиеся после этого срока, выживают гораздо чаще и с меньшим количеством серьезных осложнений, чем те, кто рождается раньше.

Перед тем как лечь спать в тот вечер, мы с Джиной, как обычно, помолились. Затем Джина сказала мне:

— Мне почему-то немного страшно, и я не знаю почему, но я хочу тебе кое-что сказать. Если со мной что-то случится, прошу тебя, никогда не забывай, как сильно я люблю тебя, и не расставайся с Иисусом.

На следующее утро Джина заметила, что Дакота перестал двигаться и что ее старый шрам от кесарева сечения стал выглядеть как-то не так. Ей показалось, что он выпирает наружу. Мы сразу же позвонили доктору Деворе. Когда он стал обследовать Джину на своем новом ультразвуковом аппарате, я заметил, как его глаза расширились, а на лице обозначилась тревога. Он сказал, что вокруг сердца Данили скопилось еще больше жидкости, а сердце Дакоты работает слишком напряженно. Затем он провел датчиком УЗИ над животом Джины и сказал: