Павел Васильев - Гвардия советского футбола

За 20 минут до окончания встречи сборная СССР проигрывала 1:5. Почти безнадежно. Несложно догадаться, чем мог обернуться такой разгром для команды Бориса Аркадьева. Но советские футболисты сотворили чудо — отыграли четыре гола.

О том, как проходила концовка того матча, хорошо — лучше не скажешь! — написал его участник Игорь Нетто в своей книге «Это футбол».

«Не сговариваясь, но каким-то шестым чувством ощутив настроение каждого, мы, — пишет Игорь Нетто, — заиграли на пределе своих возможностей. Так заиграл каждый. Однако острием, вершиной этого волевого взлета был, бесспорно, Всеволод Бобров. Атака следовала за атакой, и неизменно в центре ее оказывался Бобров. Словно не существовало для него в эти минуты опасности резкого столкновения, словно он не намерен был считаться с тем, что ему хотят, пытаются помешать два, а то и три игрока обороны. При каждой передаче в штрафную площадку он оказывался в самом опасном месте. Гол, который он забил „щечкой“, вырвавшись вперед, под острым углом, послав неотразимый мяч под штангу, до сих пор у меня в памяти. Это был образец непревзойденного мастерства… Счет стал уже 3:5… И снова Всеволод Бобров впереди. Вот я вижу, как он врывается в штрафную площадку, туда, где создалась невообразимая сутолока. А вот он, получив мяч, обводит одного, другого, и уже бросается ему в ноги, пытаясь перехватить мяч, вратарь Беара… Счет уже 4:5!.. Все заметнее, что наши соперники уже не верят в свою победу. И у них есть все основания для этого. Мой партнер по полузащите Александр Петров, вырвавшись вперед, головой забивает пятый гол!»

Три из пяти мячей забил в том матче Всеволод Бобров. Еще один гол был забит с его подачи.

Но в переигровке сборная СССР проиграла 1:3. Свой гол Бобров забил, но гол этот уже ничего не мог изменить. Наши футболисты вернулись домой, где их ждали серьезные оргвыводы. Всеволод Бобров наказан не был, в какой-то степени его защитила дружба с Василием Сталиным. Но настроение было не из лучших.

В марте 1953 года умер Сталин. А через месяц гонениям подвергся сын генсека Василий. Команды ВВС были расформированы. ЦДКА был разогнан на полгода раньше — после Олимпиады. Тридцатилетний Бобров ушел в московский «Спартак» и помог тому стать чемпионом страны. Но этот сезон стал последним для Боброва-футболиста. Всеволод Михайлович сосредоточился на хоккее, где добился выдающегося успеха. Сборная СССР стремительно ворвалась в мировую хоккейную элиту — с ходу выиграла чемпионат мира, в 1956 году победила на Олимпийских играх, а в 1957-м снова стала чемпионом мира.

Много лет Всеволод Михайлович оставался в первую очередь хоккейным человеком. Как тренер он добился немалых успехов. Противостояние ЦСКА Анатолия Тарасова и «Спартака» Всеволода Боброва было главным событием хоккейных чемпионатов середины шестидесятых годов. Но в 1967 году, вскоре после блестящей победы хоккеистов «Спартака» в первенстве страны, Всеволод Михайлович неожиданно вернулся в футбол.

Андрей Антонович Гречко занял пост министра обороны 12 апреля, а уже 23 апреля он выкроил время для того, чтобы посетить хоккейный матч «Спартак» — ЦСКА. Решалась судьба чемпионского титула. На протяжении многих лет тарасовский ЦСКА царил на льду, но ему бросил вызов московский «Спартак», ведомый Всеволодом Бобровым. Два года подряд «красно-белые» приходили на финиш вторыми, но в сезоне 1966/67 «Спартак» «созрел». ЦСКА был повержен со счетом 7:3, и эта победа открыла спартаковцам путь к золотым медалям.

Стоп! А какое отношение имеют к футболу дела сугубо хоккейные? Дело в том, что в ходе этой встречи решилось, кому быть тренером футбольной команды ЦСКА, ибо дела у футболистов шли неважно. А тут Бобров, пусть и отошедший от футбола почти на полтора десятка лет, лишает родной ЦСКА чемпионства.

Не успел хоккейный «Спартак» получить долгожданные золотые медали, как Всеволоду Боброву позвонили из приемной маршала Гречко. Предложение вернуться в футбол и в ЦСКА было для Всеволода Михайловича неожиданным. Но он не стал медлить с ответом. «Гагарин шайбы на Руси» оставил созданную им блестящую команду и отправился спасать тонущий футбольный коллектив. Причин тому было несколько. Во-первых, Всеволод Михайлович не мог отказать министру обороны как военный человек. Во-вторых, Бобров никогда не забывал о своем славном армейском прошлом и хотел помочь команде, попавшей в беду. В-третьих, выдающийся хоккеист любил футбол не меньше, а может, и больше, чем хоккей. Соскучился — и вернулся. Не забудем и материальную сторону дела. Возвращение в ЦСКА сулило Боброву пенсию в 200 рублей, а на «гражданке» ему светили только 80… А может, смелый и неординарный человек просто принял новый вызов судьбы.

За двумя проигрышами армейцев — «Спартаку» и «Динамо» — Всеволод Михайлович наблюдал с трибуны, а игрой с минчанами руководил уже сам. Перемены на тренерском мостике не замедлили сказаться. ЦСКА выиграл три встречи и поправил свои дела. А потом оглушительные 0:4 в Баку…

Позволим себе процитировать книгу Владимира Пахомова «Гений прорыва», посвященную Всеволоду Михайловичу:

«Бобров никогда не говорил: „Я — ученик Аркадьева“. Из-за природной скромности он считал, что называться учеником прославленного тренера, великолепного теоретика, прекрасного практика надо заслужить. Сам же он, особенно в футбольных командах, всегда старался претворять взгляды Аркадьева, работу свою или коллег сверял по Аркадьеву.

„Я не представляю своей жизни без Аркадьева, — говорил Бобров в одном из последних в своей жизни интервью. — Он для меня не просто тренер, даже слово наставник не вмещает всего того, что значит для меня Аркадьев. Это и школа, и уроки футбола, и университет культуры — всё на свете. И если я совершал какие-то ошибки в жизни, а я их совершал, то, видно, мало учился у Бориса Андреевича“.

— В футболе я на многое смотрю глазами Аркадьева, — признавался в другой раз Бобров, — но это вовсе не значит, что я вижу всё то, что видит он. Для этого нужно быть Аркадьевым.

Казалось бы, чего проще — повторить в себе учителя, но, увы, не каждому это дано.

В конце мая 1967 года, будучи в „пожарном порядке“ назначенным старшим тренером футбольной команды ЦСКА, Бобров, занявшись поиском причин неудач, без труда установил диагноз болезни. Он крайне удивился, узнав, что в подготовительный период футболисты ЦСКА ни разу не провели кросс, сделав упор на занятия с мячом. „Конечно, индивидуальные занятия с мячом — похвальная вещь, но в предсезонье лучше не забывать атлетическую и волевую подготовку, — говорил мне Бобров. — Ведь почему в майских матчах у армейских футболистов не наблюдалось взаимозаменяемости и подстраховки? Из-за плохой физической подготовки“».