Наталья Степанова - Учения и наставления моей бабушки Евдокии

С вечера бабушка отправила отца Павла на постой к людям, чтобы он не мог присутствовать при изгнании дьявольской силы из его дочери. Меня бабушка тоже не подпустила к работе, сказав, что еще не время. Позже она рассказала мне, что Феню положили на осиновый крест и отчитывали ее на три голоса. Заговоренную воду скормили (вылили) у кладбища в три часа ночи. Уезжала Феня здоровой. Отец Павел до самой своей кончины часто писал моей бабушке, и все его письма я храню.

Верить или не верить в Божий промысел и существование Бога – личное дело каждого. Но сама я уверовала с того момента своей жизни, как только начала осознавать все происходящее вокруг меня, потому что, видя каждый день и день ото дня вокруг себя иконы, мерцающие огоньком лампадки, стоящую на коленях бабушку, а главное то, что именем Божьим выздоравливали калеки, по-другому не могло и быть. Я видела также и тех, кто приходил в наш дом в неверии, а уходил от нас, возлюбив Бога. Так, например, я отлично запомнила такой случай.

К бабушке пришла женщина из должностных лиц, она проверяла антисанитарию и всякую ерунду, которой любили, да и до сих пор любят трепать нервы тем, кто занимается знахарством. Женщина эта говорила поучительным тоном и в конце концов сказала откровенно насмешливо, что Бог – это выдумка для полных идиотов, и цивилизованный мир давно это понял и будет до конца бороться с этим суеверием. Бабушка, молчавшая до этих слов, спросила ее: «До какого конца? Ведь ты еще очень молода и не можешь знать, есть ли Бог или нет, почему же ты берешься об этом судить?»

Потом бабушка вырвала из школьной тетради листок бумаги и быстро написала на нем какие-то слова. Затем она положила листок в конверт, запечатала и подала его женщине, сказав: «Вскроешь это двадцать второго числа, то есть через пять дней».

Через неделю к нам снова пришла эта женщина. Она расплакалась. Как только вошла, из ее рук выпал бабушкин конверт, который она принесла с собой. Я подобрала его и вытащила лист, на котором было написано бабушкиным почерком: «Я скорблю вместе с вами. Мне жаль, что вы сегодня потеряли своего мужа. Евдокия». Проплакавшись, Антонина, так звали чиновницу, спросила мою бабушку: «Как? Как вы узнали, что он погибнет?» И бабушка ответила: «Бог мне дает видеть то, что не может видеть другой».

Антонина снова спросила ее: «А почему же я не могу этого видеть?» Бабушка ответила ровным и тихим голосом: «Да потому, наверное, что весь мой род ни на минуту не усомнился в том, что Господь есть и будет всегда. А впрочем, на все есть воля и милость Божья…»

В основном к бабушке люди ехали с надеждой на исцеление, но были и такие, кто хотел знать свое будущее, а также те, кого бросили мужья. Бабушка сильно уставала, и когда к ней приходила зареванная «брошенка», она беззлобно ворчала, что, мол, без любви-то прожить можно, а вот где ей времени найти хоть бы для тех, кто уже дышит на ладан? Но все-таки за работу она бралась и возвращала гуляку в дом, к детям и жене. Однажды среди ночи к нам в окно сильно постучали. Бабушка удивилась вслух, почему это Полкашка не залаял? Когда она открыла дверь, то увидела Вовку и Маню, ребятишек с соседней улицы. Они учились вместе со мной в одной школе. Полкан их знал, поэтому и не залаял. Ребятишки тряслись от страха, Маняша ревела, а Володька, которому было четырнадцать лет, белыми губами сказал: « Я маму нашу только что снял с петли». Мы кинулись к ним домой, там в сенях на полу лежала их мать, тетя Таня. Возле нее хлопотала ее свекровь, тетка Лида. Татьяну отходили, но она хриплым после удушения голосом сказала: «Зря вы это, я все равно жить не хочу и не буду». Из их разговоров я поняла, что муж Татьяны спутался с молодухой, а нынешним днем сгреб свои вещи и ушел к новой жене. Ни уговоры матери, ни слезы жены и детей его не остановили. «Дунюшка, – плакала Танина свекровь бабка Лида, – пособи, ты же все можешь. Хоть он и мой сын, а кобеляка треклятый, извел бабу под корень, а ведь у нее четверо детей».

Бабушка взяла слово с Татьяны, что она больше никогда не будет помышлять о душегубстве, и обещала ей вернуть дядю Пашу домой. Через неделю к нам пришла Татьяна, она напекла пирогов с груздями и благодарила бабушку за возвращение мужа в дом.

Известно, что в дверь знахаря стучатся тогда, когда в доме беда. Но не только лишь из-за болезней приходят люди, вот, к примеру, несколько известных мне случаев, в которых помогла моя бабушка Евдокия.

Весной 1923 года в коммунальной квартире в Москве была убита женщина с ребенком. У женщины были выколоты глаза и отрезаны уши. Двухлетний ребенок лежал рядом с окровавленным утюгом, которым маленький Максим и был убит.

В тот же день был арестован Иван Кондрашов по подозрению в убийстве своей жены Татьяны и двухлетнего сына. Обвинение было составлено по показаниям соседей Антонины и Петра Фроловых, которые утверждали, что слышали крики из комнаты Кондрашовых, но не стали вмешиваться в семейный скандал, чтобы не усугубить и без того не добрососедские отношения. Антонина Фролова также утверждала, что сама видела, как Иван Кондрашов выбежал из своей комнаты, вымазанный кровью, и, хлопнув дверью, покинул коммунальную квартиру в неизвестном направлении. Спустя полчаса Антонина Фролова решилась заглянуть в комнату соседки и обнаружила ее убитой вместе с сыном Максимом.

Мать подозреваемого Ивана Кондрашова, Любовь Емельяновна, доказывала в милиции, что ее сын Иван был в это самое время у нее в гостях и потому не мог убить свою жену Татьяну и сына. Тем более что он очень любил свою семью. Любовь Емельяновна, как могла, доказывала, что показания соседей сына лживы, так как между ними постоянно вспыхивали ссоры по бытовым вопросам. Например, как ей рассказывала покойная сноха, жить вместе с соседями совершенно невозможно. Она постоянно находила клочки волос в каше и супе, так как их кастрюли находились на одной кухне. Подбрасывала им соседка мусор, рвала полотенца в общей ванной и создавала шум в то время, когда Татьяна укладывала ребенка спать. Доводы матери подозреваемого милиция не принимала во внимание. Любовь Емельяновна спешно поехала к моей бабушке в надежде на чудо, ибо только оно могло спасти ее сына Ивана. О моей бабушке она слышала от людей. Выслушав несчастную мать, бабушка сказала: «Я дам тебе зеркало. Это зеркало ты должна будешь повесить в квартире своего арестованного сына. Подбрось там же гвоздь, взятый мной с кладбища. Я буду читать сильные молитвы, и они заставят виновных признаться в своем грехе». А спустя три месяца к бабушке снова приехала из Москвы гостья, это была Любовь Емельяновна Кондрашова. На этот раз она была не одна. Ее сына Ивана оправдали и выпустили на свободу, потому что Антонина Фролова явилась сама и призналась в том, что она оклеветала своего соседа Ивана Кондрашова в убийстве его жены и малолетнего ребенка, потому что ненавидела своих соседей и желала от них избавиться. В своем признании она также указала, что она лично уговорила своего мужа убить Татьяну, а обвинить в этом Ивана. Таким образом они собирались избавиться от всей постылой им семьи. На вопрос следователя, почему же все-таки та решила сознаться, Фролова ответила: «Я стала сходить с ума, но не от чувства сожаления, а от видений. Мне мерещились убитые мною люди, Татьяна и ее сын Максим. Чей-то голос без конца повторял: „Иди и сознайся!“ В конце концов я не выдержала этой пытки и решила прийти и сознаться в своем преступлении. Так пояснил следователь Ивану мотивы явки с повинной Антонины Фроловой. Но мать Ивана абсолютно уверена, что случилось это не без помощи моей бабушки, которая умела повлиять на ход событий в ту или иную сторону. Главное в этой истории мастерство нашего рода, которым я не без основания горжусь. Ведь если бы не помощь моей бабушки, то еще тогда, в 1923 году, Ивана бы расстреляли за убийство, которое он не совершал. И тогда у него не было бы детей и не было бы сейчас песен, которые впоследствии создал замечательный и очень известный ныне человек, его внук, имя и фамилию которого я изменила по понятным соображениям.