Хаим Гинотт - Родитель – ребенок: мир отношений

Разумеется, родители пытаются защитить ребенка от ощущений боли и горя в случае гибели его любимых созданий. Покидает этот мир золотая рыбка или черепаха, и родители спешат восполнить потерю, приобретая новое, по виду такое же, животное, в надежде, что ребенок не заметит разницы. Умирает собака или кошка – они предлагают горюющему ребенку еще более милый и дорогостоящий заменитель.

Но какой урок извлекает ребенок из этой замены: внезапная потеря – немедленное восполнение? У него может создаться впечатление, что потеря любимого существа – не такое уж невосполнимое горе, что любовь и верность – разменные чувства.

Недопустимо лишать детей (как и взрослых) их права на скорбь и горе. Следует предоставить детям свободу оплакивать потерю близкого существа. Это смягчает душу и облагораживает характер.

Не стоит изолировать детей ни от радостей, ни от скорбей, неизбежных событий жизни – вот основополагающий принцип. Таить от ребенка смерть кого-то из близких означает позволить безотчетному страху сковать его сердце. Или провоцировать ребенка заполнить пробел в знаниях ужасными в своей неправдоподобности объяснениями. Ведь ребенок может полагать, что потеря случилась по его вине, и чувствовать себя отлученным не только от умерших, но и от ныне здравствующих близких.

Неотложная помощь ребенку, пытающемуся осознать потерю, – всеми силами способствовать полноте выражения страхов, эмоций и мыслей, захлестнувших его. Умиротворение и покой приходят в результате глубоко содержательного общения с заинтересованным слушателем, с которым можно поделиться сокровенными чувствами во всей их полноте. Родители, кроме того, могут помочь, «озвучивая» те эмоции, которые с неизбежностью обуревают ребенком, но которые ему трудно выразить. Например, можно помочь ребенку выразить свое горе в связи со смертью любимой бабушки таким образом:

Подобные родительские высказывания убеждают ребенка в том, что родителей действительно интересует то, что он думает и чувствует. Это поощряет его желание поделиться с родителями страхами и мечтами. У ребенка множество вопросов на тему смерти. Больно ли умирать? Возвращаются ли умершие когда-нибудь назад? Значит ли, что и он когда-нибудь умрет и его родители тоже? Ответы здесь должны быть короткими и правдивыми: умирающий не чувствует боли; умершие не возвращаются; все люди смертны и умрут когда-нибудь.

Говоря с ребенком о смерти, лучше всего избегать эвфемизмов. Когда четырехлетней девочке было сказано, что ее дедушка заснул вечным сном, внучка заботливо спросила, облачился ли он в пижаму. И она также обеспокоилась тем, что дедушка на нее обижен за то, что она не пожелала ему «спокойной ночи!» Когда пятилетнему мальчику было сказано, что «бабушка улетела на небо и стала ангелом», тот принялся усердно молиться о том, чтобы умерли и обратились в ангелов и остальные члены семьи.

Ребенок чувствует себя лучше, когда родители говорят ему чистую правду, незатейливо и просто, и обнимают его при этом. Но такой подход эффективен лишь в том случае, если сами родители осознали и приняли реалии жизни и смерти. Все дело в валентности, в оценках происходящего, внутренняя позиция заявляет о себе громче слов.

Расти вовсе не просто. Процесс взросления сопровождают беспокойные мысли и чувства: тут сомнения, и чувство вины и, в особенности, страхи. Дети боятся того, что их бросят, их травмируют родительские ссоры, их беспокоят и пугают мысли о смерти и умирании. Родители не могут избавить ребенка от всех его страхов, но они способны помочь ему справляться с ними, если будут выражать свой родительский интерес к тому, что ребенка беспокоит, и помогать ему пережить страшные и трагические события.

Многие родители просто не желают знать о сексуальном поведении своих детей. А потом их дети-подростки не горят желанием посвящать родителей в подробности своей интимной жизни, будучи уверены в том, что родители ее не одобрят. Как заявила одна мать, участница семинара для родителей: «В молодости я желала сбросить оковы морали, свойственные поколению моих родителей. Я занималась любовью без сожалений и чувства вины. И вот теперь я сама – мать девочки-подростка. Чисто умозрительно я допускаю мысль о том, что она может заниматься сексом, но я не желаю об этом знать. Я не хочу, чтобы она рассказывала мне об этом или просила совета».

Действительно, родителей может настолько подавлять сама мысль о своих детях как наделенных сексуальностью существах, что они предпочитают оставаться в неведении об их сексуальном поведении.

Согласно исследованию (проведено в 2000 г. сотрудниками Центра подросткового здоровья и развития Мичиганского университета ( University of Minnesota Center for Adolescent Health and Development ), половина опрошенных матерей сексуально активных подростков уверены в целомудренности своих детей. К сожалению, исследователи не изучали вопрос, почему такое количество матерей (а не отцов, так как их участие в опросе оказалось минимальным) пребывают в неведении относительно сексуальной жизни своих детей?

Коммуникация между родителями и ребенком, в особенности если тот – подросток, возможна исключительно в контексте уважительных и тактичных отношений. Лишь при условии, что подросток уверен в том, что родители способны выслушать его точку зрения, не выходя из себя, воздерживаясь от нападок и уничижительной критики, – только тогда подросток сможет изложить свои взгляды на секс.

Тринадцатилетняя Сельма (SELMA): «Я не могу со своей матерью завести разговор о сексе. Если я заведу, она тут же насторожится и начнет допытываться: «Для чего тебе все это знать?» Двенадцатилетняя Жули (JULIET) заявляет: «Моя мать предпочитает верить в то, что неведение бережет целомудренность. Она просто выходит из себя, когда я начинаю расспрашивать ее о сексе. И неизменно отвечает: «Ты узнаешь обо всем, что тебе надо знать, в свое время – когда станешь старше».

Есть родители – как правило, это родители подростков-мальчиков, – которых не смущает тема секса, и они даже поощряют сексуальную активность своих сыновей. А другие родители – прямая им противоположность. Они предпочитают не получать информацию о сексуальном опыте своих детей, потому что не знают, как на нее реагировать, чтобы не возбудить в своем чаде чувство вины или, наоборот, чтобы не поощрять добрачный секс.