Полина Табагари - 1+2: Честная книга о материнстве от мамы двойни

Третья – все, что пригодится для выписки тебе и малышу. Лучше собрать заранее самой, чем потом объяснять по телефону, где что брать.

На последних неделях рекомендуется везде носить с собой паспорт, страховой полис, обменную карту, родовой сертификат.

Чтобы при выписке и на всех фото этого грандиозного события отлично выглядеть собери вещи для себя заранее. И будь реалисткой, живот не спадет в первые дни после родов. Малышу приготовь комплект на выход по погоде. Шапочку, боди, носочки, комбинезон, плед или теплый конверт. Эту сумку близкие привезут за несколько часов до выписки.

На курсах для беременных нам подробно объясняли о «предвестниках» родов, потому что почти все из нас боялись пропустить тот самый момент. Описание было следующим. До настоящих родов примерно за неделю мы почувствуем тянущие боли, выйдет слизистая пробка, нас могут мучить ложные схватки, врачи их называют «тренировочные схватки Брекстона-Хикса». Вот если схватки регулярные, длятся каждые 10 минут, это значит, мы вступили в роды и срочно мчим в роддом.

Еще важным было то, что в последние несколько недель нас предупредили, чтобы мы обращали внимание на шевеления малышей. Во время моего бодрствования я должна была почувствовать не менее 10 толчков. Нет точных цифр, просто малыши подросли, место мало, они не кувыркаются, но потягивают ручками, пинаются и нужно, не то чтобы вести учет, но быть наблюдательной.

В тот день к двум часам я ни разу не почувствовала ни одного шевеления внутри себя, будто мой живот гигантски раздуло, но там пусто. Я гладила по животу и просила мальчиков отозваться, что мамочке очень важно знать, что с ними все в порядке. Я прождала еще пару часов, но ни одного пиночка, ни одного намека на движения не было.

Я оделась и поплелась в женскую консультацию: «Сделайте мне УЗИ!». С беременной женщиной сложно спорить. Врачи выслушали меня и положили на КТГ. Долго нащупывали, где предположительно сердечки, устанавливали датчики, и когда, наконец, я услышала стук сердечек мальчишек, будто топот бегущих лошадей, я выдохнула.

Врач объяснила, что малыши перед самым рождением замирают, копят силы, для них тоже предстоит проделать активную работу, и похвалила за то, что перестраховалась и пришла на консультацию.

О, эти взгляды прохожих. Они беззастенчиво обращали внимание на заметный живот. Особенно несдержанные товарищи шутили, что я проглотила арбуз. Я терпеливо отшучивалась, что скорее, два.

Как-то я облокотилась на лестницу, когда ждала маму у аптеки, ко мне подбежала молодая девушка и спросила, не нужна ли помощь. Это было приятно. Но в основном люди тыкали бесцеремонно в меня пальцем и шушукались. Громко удивлялись. Подходили – «Неужели двойня?». Я кивала – они чуть ли не отскакивали со словами: «Ах, бедняжечка». Тогда я не понимала, о чем это они.

Вообще, быть первый раз беременной сразу двойней и без отца на горизонте – лишает многих привилегий. Во-первых, не перед кем было стонать, как мне плохо. Никто не делал массаж ног, как это показывают в мыльных операх про счастливых беременных. Никто не подрывался в час ночи искать мне клубнику с килькой.

Как-то я забежала в хозяйственный магазин, мне срочно требовалось купить средство для мытья посуды, потом бежать обратно, контролировать рабочего, который укладывал плитку в ванной. В последний момент мы решили обновить ванну перед рождением малышей.

Я уставилась на женщину у детских товаров, она внимательно разглядывала этикетку какого-то шампуня. Ставила обратно разноцветную баночку и брала другую. Я была очарована этой беременной женщиной. Она носила малыша и трепетно готовилась к его рождению. Она была настоящей беременной с внутренним необъяснимым очарованием. И тут я посмотрела на свой громадный живот и вспомнила, что я тоже глубоко беременная женщина. Я еще раз посмотрела на ту женщину, мне бы очень хотелось так вот долго стоять перед полками, иметь блаженное выражение лица, но я опаздывала домой на внезапную стройку.

Я не успела побывать на фотосессии, где я с маленьким миленьким округлым животиком вся такая нежная и воздушная. Живот неожиданно быстро вымахал. А сниматься, когда живот не влезает в кадр, ноги похожи на трубы – не хотелось. Когда я поняла, что мне во что бы то ни стало нужны беременные фотографии, был конец апреля, 35-я неделя. Я с трудом передвигалась, но вручила маме фотоаппарат и заставила поехать на набережную. Мама сделала несколько снимков. Они были ужасными. Они и сейчас ужасающие, вид у меня замученный. Зато губы виднелись издалека.

«Ладно, – подумала я. – Сделаю в следующий раз. И вообще, кому нужны эти фотографии. Вот другое по списку „правильной беременной“ у меня точно получится».

Надо было родить и желательно самой.

Шла 37-я неделя. Роды не наступали.

Меня за два месяца до предполагаемой даты пугали ранними родами. Подруги, стоило мне не ответить в течение десяти минут, заваливали сообщениями: «Рожаешь?». Я регулярно приходила к гинекологу, которая каждый раз была удивлена меня видеть. Дети отказывались выходить по-хорошему.

Никто не думал, что я дотяну до планового срока, когда надо ехать в больницу. Время приближалось, но ничего подобного, явные предпосылки, как тренировочные схватки, отхождение пробки, подтекания. Ничего не было. Я поднималась по лестницам, наворачивала круги вокруг дома, смотрела на огромные часы в кухне. С расчетом, что если сейчас начну рожать, то это займет, как говорят для первых родов 12—15 часов, и загадывала, какого числа они появятся. «О, было бы здорового, чтобы сегодня». Так проходили еще 24 часа. «Так-так, нет, мальчики, продолжайте сидеть. Это число мне не очень нравится». Да-да, все беременные чудные создания (ударение ставь на любую гласную).

Вечером накануне перед плановой госпитализацией я почувствовала подтекания. Я была так счастлива и взволнована, что схватила баул, собранный за два месяца, и мы с мамой помчались в перинатальный центр на такси. Перед нами заехала скорая, и пока мы выгружали мою огромную сумку из багажника, женщину из скорой за руки вывел супруг и медсестра. Мы впятером зашли в здание одновременно. Медсестра убежала за персоналом.

– У нас тут двойня, – гордо объявила мама, намекая, чтобы нас пропустили вперед.

– И у нас, – равнодушно ответил муж женщины, которая к этому времени растеклась по стулу и почти не шевелилась от боли.

– У нее с утра началось, а потом она в ванну полезла, чтобы полегче стало, – почему-то объяснял нам мужчина, – и не заметила, как воды отошли, потом устала терпеть, поняла, что не предвестники это. – Очень обиженно говорил мужчина. – И мы ее привезли сюда.