Николай Пилигрим - Алкоголизм – симметричный ответ! Опыт освобождения от алкогольной зависимости

Действие анонимности проявляется в том, что все присутствующие на группе абсолютно уверены: что бы здесь ни было произнесено, это полностью нейтрально и безотносительно ко всем членам сообщества, ни в коей мере не затронет их личные интересы и не сможет нанести им какого-либо ущерба. Если достигнута такая уверенность, то автоматически создается безопасная и доверительная атмосфера на группе.

Сведения об отдельном члене сообщества никогда не становятся достоянием общественности. Это личная информация, непосредственно его характеризующая, раскрывающая его человеческие качества, слабости, поступки, черты характера, которые он не склонен афишировать в обычной жизни. Он говорит от первого лица, только о себе, и не называет имена других. Не распространяется, что думает о своих руководителях, об общественных явлениях, об окружающей социальной среде.

Поскольку эта болезнь «выговаривается», а выставлять напоказ нелицеприятные стороны своей жизни стыдно даже очень порядочному и честному человеку, то анонимность становится условием выздоровления и надежной защитой каждого присутствующего на группе. Она обеспечивает возможность свободно и спокойно вскрывать «гнойники» своего прошлого, искренне и честно излагать свои взгляды и мысли, чувства и переживания, которые, будучи озвученными в другом кругу лиц или при других обстоятельствах, могли бы быть использованы против выступающего.

Редкие случаи нарушения анонимности в сообществе не несут трагических последствий. Зачастую после анализа такой ситуации «пострадавший» признает, что сам поступил неправильно, проигнорировав рекомендации программы. Нередко разглашение сведений приносит неожиданную пользу, которая осознается не сразу, а по прошествии некоторого времени. Как правило, подобные случаи в сообществе воспринимаются с долей здорового юмора и объясняются высшим смыслом.

У анонимных алкоголиков часто возникает желание самим рассказать людям о своей причастности к сообществу. Ведь они получили не только надежный щит против болезни, но и нашли способ жить счастливой и свободной жизнью, им хочется отдать это знание всем. Но такой шаг малопродуктивен – не прошедшие свое личное человеческое «дно» не могут признать, что в их жизни нужно что-то менять. Исключений почти не бывает.

Никто в сообществе не знает и не интересуется, где работает выступающий, сколько получает денег, как его фамилия, кто его наставник, кого он наставляет. Если спросят, он не обязан отвечать, руководствуясь принципом анонимности. В его воле ответить, но решение принимает только он один, это только его личное дело, и абсолютно все присутствующие это право безоговорочно уважают. Исходящая от него информация может быть полностью обезличена, но при этом должна точно отражать суть произошедшего с ним, его чувства и переживания. В таких случаях анонимность очерчивает периметр безопасности личности, которую он по своему усмотрению может сдвигать или убрать совсем.

Я много раз присутствовал на конференциях, совещаниях разного уровня по актуальным вопросам современной науки. При том, что существует понятие этики научного спора, часто при столкновении мнений в ход пускаются самые разные софистические приемы: «придавить» авторитетом; взять на голос; перебить или «заткнуть» выступающего; «включить мантру»; «сыграть в дятла»; «наклеить ярлык»; не предоставить слово или отключить микрофон, чтобы не дать оправдаться в ответ на обвинение; опереться на мнение коллеги, которое не разделяешь, но оно позволяет продвинуть выгодное предложение, и т. п. Так вот, в сообществе АА всего этого нет.

Регламент проведения собраний выстроен так, чтобы здесь никто не ощутил вины, страха, неполноценности. Можно опоздать, уйти в любой момент – никто не осудит и не сделает замечания. Это норма. Когда говорит один, остальные слушают, не перебивают и не комментируют. Не приветствуется обратная связь, чтобы никто не почувствовал неловкость, не сбился. Дойдет очередь – скажешь, а перебивать не нужно, это неуважение к выступающему. Нет запретов – есть рекомендации. Выполнять их или нет – личное дело каждого, но они очень эффективно работают на практике. Популярен обмен опытом путем приведения примеров из своей жизни.

Если случается, что на группе впервые встречаются двое знакомых по прошлой «пьяной» жизни человека, то первоначально может возникнуть неловкость и страх. Потом зажатость проходит, обе стороны начинают понимать, что опасности нет никакой – оба будут молчать во внешнем мире, где и кого видели, о чем говорили. Учитывая общее прошлое и связывавшие их раньше обстоятельства, эти люди нередко впоследствии становятся добрыми друзьями, созваниваются и встречаются вне группы. Часто члены сообщества приводят новичков из числа бывших собутыльников.

Сплетни и вынесение информации во внешний мир из сообщества АА не в почете и, как правило, не поддерживаются. И не потому, что это запрещено. Просто в каждом члене АА живет сильное внутреннее неприятие обсуждений за глаза и разглашения чужих тайн. Анонимные алкоголики точно знают, что самые сокровенные сведения, открываемые ими на собрании, не станут темами пересудов как между собой, так и вне сообщества.

Принцип анонимности работает подобно правилу тайны вкладов в сберегательные кассы. Личность вкладчика известна только тем, с кем он непосредственно контактирует, а персональные данные – никому. По закону никто из посвященных не имеет права разглашать, какой гражданин на каких счетах сколько сбережений хранит. Аналогично действует и принцип врачебной тайны.

Оказывается, если информация обезличена, проблемные ситуации разрешаются эффективнее, потому что главными становятся принципы, а не личности. Программные приемы применяются как бы отстраненно, бесстрастно, без увязания в несущественных деталях, интригах и эмоциях. Принятие верных решений происходит на основе простой и понятной логики без сомнений и без страха последствий, которые могли бы наступить, если бы анонимности не было.

Член АА имеет право рассказать какие-либо факты из своей жизни не всей группе, а только своему наставнику или вообще любому из сообщества на его выбор, все равно это остается действенным, проверено – он получает освобождение от груза вины за свои поступки, пропорциональное его искренности. Вообще, анонимность в связке «наставник – выздоравливающий» работает превосходно. Они оба знают, что сообщенное в доверительном диалоге не узнает никто третий. Идет спокойная методичная работа, без сомнений, угрызений совести, слезливого чувства вины. Освобождающая от внутренних зажимов работа создает твердую основу для дальнейшего органичного вживания в социум.