Инга Каллагова - Образ и стиль. Влияние психотипов на эволюцию моды

Английские сказки характеризует аналитически-концептуальное мышление [10] Thompson S. (Editor). One Hundred Favorite Folktales (Midland Book). – Bloomington: Indiana University Press, 1968. С. 168 . Побудить читателя к размышлению, анализу, к диалогу и зарождению собственной концепции – в этом специфика народного английского творчества.

Сказки Англии отличает определенная наукообразность. Об этом говорит непривычная точность изложения цифр и дат без дальнейшего логического объяснения подобной точности [11] Ibid. . Искусствоведы считают это результатом того, что древнеанглийская литература носила более историко-научный характер, нежели художественный. Вследствие этого они отмечают, что некоторые сказки читаются с интересом, но без удовольствия [12] Macy J. The Story of The World’s Literature. – New York: Liveright Publishing Corp, 1951. С. 255. . Это наблюдение раскрывает черту шизотимического характера, который воспринимает мир как головоломку, без чувственного наслаждения. Не случайно впоследствии именно детективы стали превалировать в английской литературе.

Английские сказки отличает отсутствие приговора и жесткого разделения на доброе и дурное, в чем проявляется отрешенный философский взгляд на окружающий мир.

В этих сказках присутствуют определенная мягкость и доброта взаимоотношений персонажей. Этому способствует и известный английский юмор, сдержанный и ненавязчивый. Нередки здесь и просто «дурацкие сказки», своею нелепостью воздействующие на раскрепощение сознания и провоцирующие на подсознательную переоценку ценностей.

Наконец, в сказках прослеживается известная английская церемониальность. Так, в одной из сказок добрые феи наградили вторым горбом горбуна, который пришел к ним за помощью. Причиной тому стало только то, что неудачник не дождался конца песенки, которую пели феи. В этом видно шизотимическое мышление, которое тяжело настраивается на новую мысль или действие, чтобы затем глубоко и досконально их прорабатывать. Отсюда у шизотимов возникает определенный дискомфорт при переключении с одного действия на другое.

Французские сказки пронизывает естественность повествования. Например, истинная любовь награждает некрасивого красотой, а неумного – житейской мудростью. Эти мысли рождены наблюдательностью и прямолинейностью здравомыслия. В них нет навязчивости – это не английская философичность и не немецкая морализация. Кто захочет, может увидеть мораль за красочностью сюжета. Еще больше здесь сказок одноплановых, без подтекста, в которых присутствует лишь занимательность сюжета.

В них акцентирована живописная и затейливая сюжетная линия, отличительной чертой которой является определенная возможность и правдоподобность событий.

Удовольствие от комфортной и красивой жизни присутствует почти во всех французских сказках, поэтому в них силен сказочно-описательный элемент. Здесь подробно описывается красота кареты, праздничный наряд героини и роскошь обстановки бала. В такого рода описании в отличие от германских сказок акцент приходится не на богатство и дороговизну утвари, а на ее эстетическую ценность.

Наконец, непременной сюжетной линией здесь являются любовь и радость соединения двух любящих сердец.

Здесь присутствует откровенно нравоучительный тон. Об авторитарности и самоуверенности германцев говорил и К.-Г. Юнг. В германских сказках видна еще одна особенность – в них очень сильна определенность добра-зла, поощрения-наказания. В конце сказок непременно добро вознаграждается и зло наказывается.

Но особенно впечатляет другая национальная черта этих произведений – суровость взаимоотношений героев, часто переходящая в жестокость. Интересен факт, что если многие другие народы в своих сказках учат преодолевать страх, то в германских сказках, наоборот, учат бояться. В частности, в одной из сказок герой, который прошел на чужбине все испытания и стал королем, проснулся со счастливым возгласом: «Теперь я знаю, что такое дрожать от страха», только после того, как его жена вылила на него ведро с живой рыбой.

Подробная обстоятельность, педантичность описания в этих сказках, с одной стороны, придают особую реалистичность картинам, с другой – приземляют фантастичный сюжет. Большое внимание здесь уделяется статусу и финансовому положению героев, и описательный момент часто сводится к перечислению богатств.

Наиболее яркой и отличительной чертой испанского характера, прослеживающейся в сказках, является парадоксальность мировосприятия, нередко граничащая с абсурдностью. Например, здесь соседствует несовместимое: восторг от хитрости персонажа и желание справедливости или мечта красавицы видеть своего жениха с серебряными губами и золотыми зубами. Неожиданные повороты мысли, приводящие в шоковое состояние, дополняются образной красочностью описаний: то птичка одета в яркий камзол, то у цветка листья, как стрелы, а лепестки, как крылья бабочки, и т. д.

В испанских сказках велика доля театральной интриги.

На этом фоне особенно поражает жестокость взаимоотношений, не уступающая немецкой. В частности, птичку, очень понравившуюся королю, по его же приказу поймали, ощипали и запекли в большом пироге.

Это прежде всего острая неуверенность в себе. Герои эпоса и сказок обычно стоят в раздумье на перекрестьях дорог, сомневаясь в выборе, а короли часто посылают героя «туда – не знаю куда, принести то – не знаю что». Повторяющимся сюжетом сказок становится история героя, который, помня добрые наставления родителей, колеблется перед выбором правильного пути.

Эта черта характера проявляется в определенной жизненной пассивности. Герой русских сказок больше думает и взвешивает возможные последствия поступка и действует отчаянно и решительно, лишь «когда гром на горе грянет». Со стороны такой стиль жизни может показаться ленью. Оттого в русских сказках главный герой, Иван, всю жизнь лежит на печи и окружающие называют его дураком, и только в критический момент он неожиданно становится героем. Это распространяется и на животный мир вокруг героя (конек-горбунок).