И Гамаюнов - Легко ли быть папой

В этих случаях развивается явление, получившее в психологической литературе название "эффекта ореола".

Инерция представления о своем ребенке мешает. Иногда приводит родителей к драматической ситуации: они открывают вдруг в своем отпрыске совсем незнакомого человека! Хорошо если - хорошего. А если - плохого?.. Как неожиданны и горьки бывают такие открытия для тех, у кого дети, став подростками, внезапно оказываются правонарушителями. Случается, папы и мамы не верят, когда на суде возникает истинный портрет их чада: "Не мог он так поступить!" А он поступил. Он легко приспособился к устоявшемуся родительскому представлению о нем - был дома снисходительно-терпелив к привычным назиданиям. На улице же, в компании, преображался, давая волю накопившимся эмоциям.

Родители часто забывают об одной особенности растущего человека: он очень чувствителен к тому, что от него ждет ближайшее окружение- В хорошо знакомой мне семье полуторагодовалый малыш, недавно научившийся ходить, однажды, под впечатлением от "фигурного катания", которое он вместе со всеми видел по телевизору, сделал "ласточку", держась одной рукой за стул. Взрослые, разумеется, были в восторге. Он запомнив это, потом стал делать "ласточку" специально, чтобы увидеть сияющие родительские лица. И -- что самое важное -делал это в тот момент, когда родители почему-либо на него сердились. Сердитость, конечно же, мигом слетала с их лиц. а маленький хитрец, добившись желаемого, брался за следующие проделки.

Да и в общении взрослых... Разве редко бывает: человек "открывается" своему ближайшему окружению именно той стороной, которую от него ждут! И оказывается: в семье он один, на работе-другой, а в компании друзей студенческих летгретий... В упомянутой книге А. Бодалев рассказывает о юзультатах исследований, выяснивших: на формирование понятия о другом человеке влияют профессиональная принадложность, возрастные особенности, специфичность интересов, душевная развитость (или неразвитость) и многое другое.

Поэтому какой-нибудь Сидоров может увидеть в Иванове такое, что окажется недоступным зрению, допустим, Петрова. Оттогото и случается так: Сидоров с Петровым говорят об Иванове, как о двух разных людях.

Нередко подобная ситуация возникает в школе: учитель и родитель в разговоре об одном ребенке обнаруживают, что говорят как бы о двух разных детях. А на самом деле каждый из них-w учитель, и родитель-оказался зеркалом, отразившим, в силу своего положения, разные стороны характера растущего человека.

Как научиться видеть его целиком, в движении, в противоречиях развития, не поддаваясь инерционной силе "эффекта ореола"?

Необходимо тренировать наблюдательность. Как, например, спортсмены тренируют тело. А. Макаренко писал об этом .так: "Можно и нужно развивать просто физическое зрение...

Нужно уметь читать на человеческом лице, на лице ребенка...

Ничего хитрого, ничего, мистического нет в том, чтобы по лицу узнавать о некоторых признаках душевных движений".

Есть комплекс специальных упражнений, развивающих наблюдательность. Один мой знакомый часто затевал с сыномдошкольником такую игру: они соревновались, кто, один раз взглянув, точнее опишет, во что одет дядя, гуляющий во дворе с собакой. Потом - какое у него выражение лица, настроение.

Затем - упражнение, развивающее воображение: о чем думает сейчас дядя, а о чем - собака. Немного погодя, они стали так же описывать настроение и воображаемые мысли друг друга.

Этот тренаж необходим растущему человеку не менее чем взрослому, потому что он тоже подвержен инерции "эффекта ореола". Разница в темпах жизни создает у него обманчивое впечатление: взрослый не меняется. Такой невольный самообман закрепляет неумение понимать душевное состояние родителей, вникать в сложные обстоятельства их жизни.

Отсюда - подростковый максимализм: поспешные оценки, однозначность выводов, нетерпимость ко всему, что не укладывается в привычную схему. Во избежание этих бед (а подобный максимализм нередко приводит даже к родительским инфарктам) нужно учить ребенка преодолевать инерцию "эффекта ореола". Учить -проблемно, организуя ситуацию, которая заставляла бы его дотошно внедряться в открывшийся пласт жизни.

И вместе с ребенком самому учиться (всегда заново!)

искать истину, не довольствуясь поверхностным впечатлением.

Запись 9-я

ЧУЖАЯ ОБИДА

О коте Ваське.

тяге к животным

и умении сочувствовать

Выходной день. В окнах солнце. Волнистый попугай Кузя - недавнее приобретение - звонко цвиркает, сидя на клетке. Даже тогда, когда он не летает по комнатам, его слышно во всех углах нашей новой квартиры. (Сколько с переездом было хлопот - радостных, конечно, - страшно вспомнить!)

Смотрю газеты. Слышу: осторожными шажками подходит к креслу Ксенька (ей сейчас четыре года и три месяца). Некоторое время стоит сбоку молча. Потом садится на ручку кресла, кладет голову мне на плечо и вздыхает. Вздох такой тяжелый, что я пугаюсь.

- Тебе чего, Ксеня?

- Хочу к дедушке с бабушкой.

Об этом она твердит чуть ли не каждый день. Ей в новой квартире слишком пустынно. Общество Кузи не веселит - попугай больно щиплется, когда его хочешь погладить по изумрудным перьям. В детском саду, куда недавно стала ходить, она подруг завести не успела.

Мне ее жалко. Думаю вслух: "А что если нам и в самом деле поехать к дедушке с бабушкой?" Ксенька нетерпеливо приплясывает: "Поедем! Поедем!" Мы идем с ней на кухню -советоваться с мамой. Но она в ванной - затеяла стирку. Ни о какой поездке говорить не хочет.

Ксенька расстроена. Канючит: "Ну, поедем, без мамы!"

Сказать твердо -"нет"? Но ведь нужно объяснить, почему: мы в гостях развлекаемся, а мама здесь - руки в мыльной пене, ворох белья... Только ведь это объяснение вызовет лишь досаду на маму: надо же, не вовремя за стирку взялась.

- Ну, поедем! Ну, пожалуйста!

Умоляющее лицо. Вот-вот заплачет. Ну что ты будешь делать?

- Хорошо, -говорю, -поедем. Но вначале давай сядем и представим: что будет здесь делать мама одна?

Ксенька садится на ручку кресла. Немножко поговорить она согласна, раз решено ехать.

- Мама будет стирать, -отвечает.

"Никакого сочувствия! -думаю с отчаянием. -Неужели не понимает, что мы будем отдыхать, а мама в выходной день -работать!"

- Ей будет грустно одной, -начинаю издалека.

- Ас ней Кузя останется, -не соглашается Ксенька.

- Да, пожалуй, ты права, - киваю.

Лихорадочно ищу выход из этой ситуации. Наконец, вот оно - забрезжило! Импровизирую:

- Давай представим: Кузя летает по комнате, громко цвиркает, чтобы маму развеселить. Так, да? Но маме все равно грустно. Она стирает и думает: "Оставили меня здесь, а сами уехали". Ей обидно. Так обидно, что слезы вот-вот закапают.