Протоиерей Максим Первозванский - Мужской разговор. Место мужчины в мире. Христианский взгляд

К сожалению, я нередко сталкиваюсь с многодетными семьями, искренне убежденными в том, что отныне им все кругом должны. Государство обязано выделять пособия. Приход призван помогать. Школа должна делать скидки и оказывать всевозможные преференции. Дедушки и бабушки, в их представлении, для того только и существуют, чтобы заниматься с внуками. Да никто нам ничего не должен! Мы самивыбрали для себя эту стезю; ни государство, ни наши родители нас к многодетности не принуждали! Если предложат помощь – прекрасно, но изначально рассчитывать на нее, требовать ее от окружающих мы не имеем права. Только при таком неискаженном взгляде на жизнь любая поддержка дедушек и бабушек будет восприниматься с благодарностью им и Богу, а не как что-то должное и причитающееся нам по определению.

Почему авторитет отцов падает в глазах детей? В первую очередь потому, что в личностном плане родители оказываются несостоятельными. Мало лишь раздувать щеки и твердить: «Я – твой отец, и поэтому ты обязан меня слушаться!» – важно завоевать у ребенка искреннее уважение.

– Бывает так: человек обратился к Богу и при этом осознал, что его работа в той или иной степени противоречит христианской этике. При этом он неплохо зарабатывает и не может уволиться со службы, предварительно не найдя какую-то альтернативу, потому что обязан кормить семью. Что ему делать в таком случае?

– Большинство проблем, с которыми нам приходится сталкиваться в жизни, нельзя рассматривать исключительно в качестве выбора между ослепительно белым и беспросветно черным, между абсолютными добром и злом, как в сказке: пойдешь в эту сторону – и все сложится счастливо, направишься по другому пути – добра не жди! На самом деле нам, к сожалению, то и дело приходится выбирать лишь между различными оттенками серого…

Ужасно, если работа входит в постоянное и непримиримое противоречие с совестью; это – действительно мучительная ситуация, которую так или иначе придется разрешать. По крайней мере об этом следует горячо молиться, прилагая максимум усилий к тому, чтобы найти работу, более соответствующую христианскому устроению души. В 1990-х годах многочисленные представители воспетого Борисом Гребенщиковым «поколения дворников и сторожей», приходя к Богу, осознавали невозможность по-прежнему работать в НИИ и конструкторских бюро. Им непременно хотелось если и не стать священнослужителями, то по крайней мере подвизаться в церковной среде – сторожами, звонарями, пономарями… Чувство это вполне естественно для неофитского сознания. Для восторженного новообращенного человека все напрямую не связанное с Церковью как бы перестает существовать и даже если не начинает выглядеть греховным, то по крайней мере полностью теряет былую привлекательность. Но вообще-то, это неправильно. Если молодой человек еще имеет право на подобные эксперименты, то зрелый мужчина – уже нет. Христианином можно и нужно оставаться всегда и везде.

Кстати, в «нулевые» годы ситуация резко изменилась и маятник качнулся в другую сторону, как всегда проскочив точку равновесия. По крайней мере до того большинство детей из христианских, воцерковленных семей старались по возможности учиться в православных школах и гимназиях, а высшее образование получать если не в семинарии или в регентско-певческой или иконописной студии, то непременно в Свято-Тихоновском или Иоанно-Богословском университетах. В начале же нового тысячелетия даже дети священников вдруг осознали для себя возможность получения светского высшего образования.

Здесь важно придерживаться «золотой середины», непредвзято оценив устроение души как своего ребенка, так и своей собственной. Мне искренне жаль людей, которые были в свое время по-настоящему талантливыми конструкторами или инженерами и оставили свое призвание. И хорошо еще, если они отправлялись преподавать в школы или действительно занимали какие-то достойные места в Церкви, но гораздо чаще шли просто «в никуда». Такой дауншифтинг [5]ни к чему доброму привести не мог, потому что период неофитства неизбежно заканчивается, а полученное образование, способности, квалификация и компетентность требуют реализации в определенной сфере деятельности. Сама душа этого требует, тем более что в подавляющем большинстве профессий христианину вполне возможно найти достойное применение дарованным ему Богом талантам.

– Отче, неужели есть «золотая середина» в заработке? Как можно определить эту грань? Обычно, когда доходы увеличиваются, а уровень жизни повышается, возрастают и наши запросы. Удастся ли разорвать этот порочный круг и по каким признакам можно определить, что стремление к финансовой стабильности семьи превратилось в губительную страсть сребролюбия?

– Это тоже очень непростой вопрос. Очевидно, что денег будет не хватать всегда. Мне кажется, многое определяется основными затратами, которые вынуждена нести семья. Если негде жить, придется зарабатывать на жилье, пусть и на съемное, поскольку на собственную квартиру, скажем, в Москве или в Санкт-Петербурге обычный человек, к сожалению, заработать сегодня не сможет.

Мне представляется принципиально важным вырваться из так называемой застойной бедности. Что это такое? Стойкое ощущение того, что вне зависимости от любых твоих усилий ничего измениться не может. По телевидению регулярно показывают семьи, живущие в убогих, «убитых» трущобах с дырами в потолках, без воды, тепла и газа, в местах, где человеку жить попросту унизительно. Говорят: «Государство не обеспечило!» Верно, не обеспечило и, более того, вряд ли когда-нибудь обеспечит. Если речь идет об одинокой пенсионерке, она действительно не может ничего изменить, но зачастую жалуются и достаточно молодые люди. Спрашивается, а зачем они там сидят, чего, собственно говоря, ждут? Возможно, эта пустая надежда на «доброго барина» или на государственный патернализм засела в нас со времен крепостного права или, наоборот, привита при социализме, я не знаю. Непреложным же остается наш страх перед любыми переменами, даже в том случае, если и терять-то нам, в сущности, нечего. Почему бы таким людям, например, не отправиться из Москвы во Владивосток или из Владивостока в Москву, из города в деревню или из деревни в город? Хуже им все равно вряд ли будет. Между прочим, на Западе большинство людей именно так и живут.

Конечно, у каждого из нас разный запас духовных, нравственных и эмоциональных сил, душевные «батарейки» у всех разные, но, пока люди молоды, они должны быть готовы к принятию самых радикальных решений. В этом нет ничего страшного, потому что, делая что-то, мы, так или иначе, зарабатываем не только деньги, но и драгоценный опыт.