Рууд Гуллит - Как смотреть футбол

Я удивился, когда тренеры сборной не поставили меня автоматически в защиту. Они видели во мне скорее полузащитника или форварда. Но как реализовать свою энергию на этих новых позициях? От центрального защитника в ДВС до полузащитника в юношеской сборной пролегал трудный путь. В центре поля я оказался на незнакомой территории. Я плохо понимал позиционную игру и не знал, что мне делать. Зато я был большой и сильный, так что подумал: если я просто побегу и продолжу бежать, соперники с ума сойдут. Эта тактика оправдалась: я нашел себя на поле. Я мог спокойно пробегать всю игру, потому что я был гораздо больше и сильнее почти всех ребят своего возраста.

В те годы сборная Нидерландов была известна технически совершенным комбинационным футболом. Я был не таким. Так что неудивительно, что в первый год своего пребывания в сборной мальчиков от двенадцати до четырнадцати лет я в основном сидел на скамейке запасных. Однако потом меня почти всегда выпускали на замену. Еще одним игроком той команды был Эрвин Куман, старший брат Рональда Кумана, позднее ставший его ассистентом в «Саутгемптоне». Эрвин был технически одаренным полузащитником с отличной левой ногой. В 1988 году мы вместе стали чемпионами Европы.

В юношеских сборных Голландии меня все время двигали по полю. Я играл на множестве позиций, в основном в качестве запасного. Манера игры определялась тем, когда меня выпускали и какой при этом был счет – в нашу пользу или наоборот. Мне нужно было уметь адаптироваться к ситуации и играть на разных участках поля. В юности это меня порой угнетало, но на профессиональном уровне это стало моей сильной стороной.

Сумев выгрызть себе место в юношеской сборной, я перешел в следующую возрастную категорию. Мне было всего четырнадцать – и внезапно меня поставили играть с парнями, которым было по шестнадцать, семнадцать и даже восемнадцать лет. Снова пришлось приспосабливаться. Я был еще мальчишкой, но был уверен, что никому не дам себя запугать. Ни физически, ни морально. В этом возрасте мне пришлось доказывать свое место на поле и искать место в командной иерархии. Я никогда не лез за словом в карман. Поскольку я рос в Амстердаме – большом городе, где на улицах неспокойно, – это давалось мне легко.

В 1979 году голландский клуб «Хаарлем» забрал меня из ДВС, и я получил свой первый профессиональный контракт. Я стал центральным защитником. Впервые я столкнулся лицом к лицу с теми, кто зарабатывал игрой на жизнь. Это был совершенно не тот мир, к которому я привык, имея дело с такими же детьми, как я сам. Все стало гораздо более интенсивным. Тренер Барри Хьюз, валлиец, который играл за «Вест Бромвич Альбион», узнал, что «Аякс» подумывает меня подписать. Так он всю ночь прождал у нас под дверью, чтобы я перешел именно к ним.

Хьюз взял меня под крыло. Мне было семнадцать лет, а он поставил меня в самый центр обороны «Хаарлема»; я стал Джоном Терри этой команды. На поле я делал все, что казалось мне естественным. Это была чистая интуиция. Хьюз обожал, когда я пускался в один из своих проходов. Он был представителем старого доброго английского стиля: побольше мотивации, поменьше тактики. Хьюз заставлял нас всех работать, чтобы вся команда была готова громить соперников. Сейчас, когда мы встречаемся, он рассказывает удивительные истории о былых временах: «Длинный заброс с другой половины поля Рууд принял на грудь в своей штрафной. Он контролировал мяч – конечно, это серьезное преступление, когда игрок находится так близко к своим воротам, но Рууду это разрешалось. А потом он стал бежать, бежать, бежать, дошел до противоположной штрафной и отправил мяч в верхний угол». Хьюз рассказывает так, как будто я точно знал, что делаю. Мне, однако, так не казалось. Часто я просто что-то делал, и если это срабатывало, то раз за разом повторял. Остальных игроков это устраивало, пока мы побеждали: это давало бонусы и кусок хлеба.

В мой второй сезон в «Хаарлеме» тренером стал Ханс ван Доорневельд. Он перевел меня вперед – на ту позицию, на которой я раньше никогда не играл. Благодаря силе и скорости я быстро овладел навыками центрфорварда и стал забивать множество голов. Мне не составляло проблем приспособиться к новым ситуациям – до сих пор не могу объяснить почему.

В те дни меня на поле обычно окружали более взрослые футболисты. Некоторые были старше меня вдвое. Им нравилось, что за них играет такой паренек – нагловатый юнец, который никогда не лезет за словом в карман. Более опытные партнеры всегда мне помогали.

В восемнадцать лет, после двух сезонов на профессиональном уровне, меня вызвали в национальную сборную Нидерландов. Огромный шаг на совершенно иной уровень. Эти футболисты были старше, опытнее, они больше знали о жизни и выступали в больших клубах, которые регулярно играли в Европе. И тут появился я, новый парень из «Хаарлема», совершенно необстрелянный по сравнению с ними.

Рууд Крол, уже установивший тогда рекорд по числу матчей за сборную, и его партнер по «Аяксу» Чеу Ла Линг формировали костяк национальной сборной и заправляли игрой. Линг сразу же подверг меня испытанию – так часто поступают старшие игроки в командах. Я был из Амстердама, а потому не собирался ему просто так это спускать и хотел отплатить тем же. Мне должны были прислать костюм для первого международного матча. Мы были вместе с Франком Райкаардом, и я зашел в раздевалку в своих кроссовках. К костюму бутс не прилагалось, так что я снимать кроссовки не стал. Крол и Линг пытались меня разыграть, но я быстро выпорхнул из раздевалки.

Так я прошел их тест. Линг и Крол были умны и поняли, что я тоже умен и не поддаюсь на подначки: его не разыграли мы – не сможет и никто другой. Постепенно я понимал, как обстоят дела в мире большого футбола. Я стал ближе к нему.

В сборной Нидерландов я был нападающим, как и в «Хаарлеме». У меня получалось вполне неплохо, хотя я и не был настоящим командным игроком. Так что логичным шагом стал переход в «Фейеноорд» – мой первый настоящий клуб топ-уровня.

В Роттердаме моим привольным денькам настал конец. Здесь все было завязано на результат. Я теперь был не талантливым новичком, а одним из главных игроков. Но все равно мой первый сезон за «Фейеноорд» в 1982 году был больше разогревочным. Я в основном играл на правом краю, иногда в полузащите, а иногда в атаке – по схеме 4–3–3.

В следующем сезоне легендарный Йохан Кройф перебрался из своего любимого амстердамского «Аякса» в стан соперника – роттердамского «Фейеноорда». Тактику и позиции диктовал не тренер Тейс Либрехтс, а игрок Кройф. Мое место в его представлении об идеальной расстановке «Фейеноорда» было на правом краю атаки. Задача вингера – расширение фронта атаки: нужно было создавать моменты и раздавать передачи, бегая по всей бровке. И снова мне нужно было приспосабливаться к новой ситуации: как бомбардир я привык, что у меня гораздо больше пространства, но воля Кройфа была законом.