Магомед Гамаюн - Homo Unus. Том 2

Короче, европейский мир-экономика в 1650 г. являет собой соединение, в котором сосуществуют самые разные общества – от уже капиталистического в Голландии до крепостнических и рабовладельческих, стоящих на самой низшей ступени лестницы общественного прогресса. Эта одновременность, синхронность ставит уже, казалось, решенные проблемы. Действительно, само существование капитализма зависит от этого закономерного расслоения мира: внешние зоны питают промежуточные и особенно центральную. Да и что такое центр, если не вершина, если не капиталистическая суперструктура всей конструкции? По закону взаимности, если центр зависит от поставок с периферии, то и она зависит от потребностей центра, диктующего ей свою волю. Ведь именно Западная Европа как бы вновь «изобрела» и экспортировала античное рабство в Новый Свет, именно ее экономические нужды вызвали вторичное закрепощение крестьян в Восточной Европе. Все это придает вес утверждению Иммануэля Валлерстайна о том, что капитализм является порождением неравенства в мире; для развития ему необходимо содействие международной экономики. Он является плодом авторитарной организации явно чрезмерного пространства. Он не дал бы столь густой поросли в ограниченном экономическом пространстве. Он и вовсе не смог бы развиваться без услужливой помощи чужого труда (выделено мной. – М.Г. ).

Это положение объясняет ход истории иначе, чем привычная последовательная схема: рабовладение, феодализм, капитализм. Оно выдвигает во главу угла одновременность, синхронность – категории со слишком яркой спецификой, чтобы их действие оставалось без последствия». 62 62 Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск. Полиграмма. 1993. С. 95.

Внеся ясность относительно пирамид, вернемся к теме налогов.

Несмотря на все состоявшиеся в недавнем прошлом послабления, российская система взимания налогов по-прежнему никуда не годится – и, как следствие, мы имеем теневую экономику, от ухода от уплаты налогов и выплат зарплат «в конвертах» внизу, до воровства из бюджета под видом «возврата НДС» на самом высоком уровне. Компенсируемые негласной санкцией государства на опять-таки теневое взяточничество чиновников от мелкого до самого высокого ранга.

Но давайте подумаем, а может ли иначе обстоять дело в такой огромной стране, обладающей таким разнообразием природных богатств и степени развитости промышленной инфраструктуры, раскинувшейся на такое количество климатических зон, большая часть которых относится к зоне рискованного земледелия с непрогнозируемым результатом? В стране, раскинувшейся на 11% земной суши, площадь которой равна площади видимой стороны Луны? В стране, которую иностранцы издавна прозвали «климатическим адом», где расположены 85 из 100 самых холодных городов мира? В такой стране просто невозможно установить единые для всех налоги. Вернее, объявить-то единые для всех налоги можно (если вы царь там или генсек), но вот гарантированно взимать их точно не получится.

Какие возможны варианты?

Первый – взимание налогов отдать на откуп частным мытарям. Результат – мытарь жирует, в регионах с более или менее прогнозируемым урожаем (и/или богатыми недрами) худо-бедно все нормально (а зачем здесь откупщик? откупщик нужен там, где урожаи нерегулярные, где накладно содержать аппарат государственных мытарей-дармоедов).

Но там, где урожай нерегулярен и промышленность стоит, мытарь-откупщик все равно соберет свою мзду. Он авансом заплатил налоги из своего кармана, и его задача – с лихвой собрать потраченное с населения. При откупной системе налоги собираются, но ценой гибели умирающих от голода людей. Такой вариант решения царя (генсека, всечиновновсенародно избранного президента) не может устроить – какой толк в земле, если на ней нет людей? Поди еще докажи соседям (например, китайцам), что эта земля твоя, если на ней никто кроме китайцев не живет!

И тогда возникает практикуемая сейчас гибкая теневая система – план по взиманию налогов отменяется, вместо этого чиновникам на местах платится мизерная зарплата (почти как при Петре I, когда низшие чины вообще были сняты с государственного довольствия), за это чиновнику позволяется кормиться взятками с населения.

Описанный подход является оптимальным для России. С одной стороны, на местах всегда виднее, сколько можно содрать с людей – но так, чтобы они не околели. С другой стороны, эти чиновники не откупщики, своих денег в казну предварительно не отдают – а значит, и мздоимство их будет не столь лютым (впрочем, повсеместно практикуемая покупка государственных должностей по сути есть аналог откупной системы).

Но и в этой методе есть свои издержки. Главная из которых – такая технология противоречит представлению людей о Справедливости. А это очень большой недостаток, способный привести страну к бунту, к революции.

Мы предлагаем модифицировать процветающее сейчас взяточничество, исконно российский теневой способ взимания налогов – предлагаем для того, чтобы Народу нашей страны в очередной раз не пришлось радикальным, революционным способом вносить поправки в выбранную Властью технологию исполнения государственных функций.

В своих многочисленных книгах Максим Калашников видит спасение России в реализации, внедрении новых, прорывных, закрывающих технологий. Однако мы должны понимать, что экономика является базовой сущностью, и если нам не удастся сделать свою страну богатой, страна наша погибнет. Должны понимать, что чудесные технологии существуют не только в области технических знаний. Например, мы считаем, что в настоящей работе предлагается новая социально-экономическая технология, которой суждено произвести настоящий переворот, изменить центр тяжести процесса развития человечества.

Переворот сродни тому, что состоялся с появлением на Земле первой денежной системы. «Деньги – один из величайших инструментов свободы, изобретенных человечеством» 63 63 Так было в период подъема и расцвета капитализма, в период, когда он был прогрессивной социальной технологией, идущей на смену исчерпавшему себя феодализму. Но прошло время, и капитализм начал отрицать самого себя, деньги из инструмента освобождения человека превратились, по выражению Габриэля Гарсиа Маркеса, в помет дьявола. В инструмент, позволяющий их эмитенту отнимать плоды чужого труда. , – написал в 1944 г. известный австрийский экономист Фридрих Август фон Хайек в своем труде «Дорога к рабству».

Заметка на полях

История хранит примеры того, как страны, первыми перешедшие от экономики натурального обмена к использованию денежных знаков, становились могущественными державами, обогнав в экономическом развитии своих менее расторопных соседей. Первую изготовленную в Европе монету – содержавший 14 гр. золота статер 64 64 Не путать со статиром, серебряной монетой греческой чеканки, также именовавшейся тетрадрахмой. Именно статир нашел апостол Павел в желудке пойманной рыбы и, придя в Иерусалимский храм вместе с Иисусом Христом, оплатил им храмовую подать (Мф. 17:26). , начал чеканить царь Крез, правивший древней Лидией (территория современной Турции) с 561 по 546 г. до н. э.