Ирина Белашева - Королевы, дикарки, бродяги и другие розы. История одной земной любви

И, как в первый раз, почувствовать восхищение и удивление. Сколько не описывай розу логикой и словами, все равно не объяснишь её загадки и её магии. Потому что роза – это настоящее чудо!

И, несмотря на все написанные уже за несколько сотен лет тома, каждый, абсолютно каждый розовод может написать о розе свою собственную книгу, ответив всего лишь на два вопроса: за что я люблю розы и чему они меня научили.

Кстати, что интересно. В жарких странах, таких как Италия или Болгария, где розы растут, как сорняки, почти нет известных питомников или селекционеров. Самые чудесные сорта, самые потрясающие достижения розового мира появляются на свет в более северных Великобритании, Германии, Голландии, Франции. Именно там находятся самые известные питомники и рождается haut couture садовых роз.

Условием творчества и полёта нашей фантазии всегда является недостаток. Пусть чего-то немножко не хватает. Солнца, например. Пусть будут какие-нибудь трудности. Хорошо, ладно, небольшие! Пусть будет зима, чтобы можно было мечтать о лете. Пусть мы придумаем маленькую реальность внутри нас – как сон, идею, фантазию – чтобы её воплощение в жизнь принесло нам энергию.

Цветок раскрывается только навстречу солнцу, а наше творчество следует только за нашей мечтой.

Как и домашние животные, розы всегда жили рядом с человеком, который ещё в древности приручил дикие розы точно так же, как одомашнил диких кошек или диких собак.

Роза в культуре сотни или даже тысячи лет. Как водопровод – ещё с Древнего Рима. Махровую розу упоминал Геродот в пятом веке до нашей эры. Другие историки, описывавшие сады Греции спустя триста лет после Геродота, тоже нашли там розы с пятнадцатью, двадцатью и даже ста лепестками. Древнегреческий естествоиспытатель, философ и ботаник Теофраст был первым, кто достаточно подробно описал дикие и садовые розы, обосновал приёмы их возделывания и размножения. Розу – безусловно, не дикую, а вполне себе культурную – можно увидеть на мозаиках из древней Помпеи, на картинах великих итальянских художников эпохи Возрождения, она цвела в папских садах в Авиньоне в четырнадцатом веке и в красно-белых садах миннезингеров. Разновидности роз к тому времени исчислялись десятками. С конца XIX-го века новые сорта роз выводят почти во всех странах мира.

Ботаники рассказывают, что многие сорта парковых махровых роз ведут своё происхождение от розы галльской ( Rosa gallica ), названной так за своё широкое распространение во Франции (Галлии). Ее ещё называют «французский шиповник». Культура этой розы и созданных на её основе сортов ведёт своё начало от Древнего Вавилона, затем Древней Греции и Древнего Рима. С XIII-го века она выращивается во Франции и является целой эпохой в истории роз, вплоть до XVIII-го века. Галльскую розу активно скрещивали с другими видами. Именно так появились на свет роза дамасская, роза столистная (Rosa x centifolia) и роза белая ( Rosa alba ). Есть, кстати, версия, что именно розы Альба изображены на картине «Рождение Венеры» Ботичелли – они рождаются из дыхания Зефира.

В России же первое упоминание о выращивании роз относится к началу XVI века, предполагается, что они пришли с Балкан. А уж массовое распространение в русских садах и усадьбах розы получили только при Екатерине II.

До девятнадцатого века розы были не старинными и не новыми, а просто розами. Пока на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков в Европу (сначала в Англию, а затем во Францию) из Китая не завезли виды вечнозелёных теплолюбивых роз с чайным ароматом лепестков. Известно даже, как они туда попали! Для Европы Rosa odorata (другое название чайной розы – душистая) открыл агент Британской Ост-Индской компании, который в 1808 году получил растения из питомника в Кантоне и отправил их в Англию сэру Абрахаму Хьюму. Тот получил их в 1810 году и дал им название «Hume’s Blush’, в честь своей жены, леди Amelia Hume.

Листья этих роз уже совсем не напоминали листья шиповников, были гладкими и блестящими. Цветы были тоже необычной формы, а главное – цвета. Если прежде в розах фигурировали оттенки белого, розового и красного, то среди чайных роз встречались уже растения с жёлтыми лепестками (второй источник жёлтого цвета для селекции будущих садовых роз, как мы их знаем, – это жёлтый шиповник Rosa Foetida).

И даже не это было самым необычным! Дело в том, что культивируемые в Европе розы, и столистные, и дамасские, и французские, и портлендские, и бурбонские цвели пышно, но только один раз. А китайские вечнозелёные розы могли зацветать снова и снова.

Селекционеры принялись за работу. Усилия были направлены на то, чтобы совместить ремонтантность азиатских и морозостойкость европейских роз. Вечнозелеными чайные розы, конечно же, остаться не могли. Но уж хотя бы не погибать зимой! Долгое время нескрещиваемость этих двух групп роз казалась непреодолимой, но, в конце концов, в 1867 году ее удалось преодолеть французскому селекционеру Жану-Батисту Гийо с розой La France. Создав первую чайно-гибридную розу – розу с совершенно новой декоративностью, уже абсолютно не похожую на шиповник, изменившую сады на десятки, если не сотни лет, Жан-Батист не только совершил настоящий переворот в мире роз, но и основал династию их селекционеров, которая сейчас насчитывает уже шесть поколений.

И это были те самые розы – бокаловидные, разнообразные, яркие, крупные – которые поселились в садах и розариях на много-много лет, вплоть до конца двадцатого века.

«Однажды утром, подрезая розы в своем саду, Флорентино Ариса испытал искушение – отнести розу Фермине Дасе. Пришлось поломать голову, какую розу следует отнести недавно овдовевшей женщине, сообразуясь с непростым языком цветов. Красная роза, символ пылкой страсти, могла оскорбить ее траур, жёлтые розы, некоторыми считавшиеся знаком удачи, на распространённом языке цветов означали ревность. Он слышал о чёрных розах из Турции, и, наверное, они более всего подходили к случаю, однако ему не удалось вывести таких у себя в саду. Вдоволь поломав голову над проблемой, он рискнул остановить выбор на белой розе, они ему нравились меньше других, казались пресными и немыми: ничего не означали. В последний момент, опасаясь, что Фермина Даса все-таки заподозрит тайный смысл, он срезал с розы все шипы».

Габриэль Гарсиа Маркес

«Любовь во время чумы»

Говорят, красота в глазах смотрящего. Beauty is in the eye of the beholder.

И ещё говорят – не только ты читаешь книги, но и книги читают тебя, когда твои неосознанные идеи, мысли и эмоции откликаются на прочитанное и становятся явными для тебя самого, осознаются, проявляются озарениями.